Зима, изменившая нас - стр. 14
Постепенно, из разговоров, я многое выведал. Меня каким-то образом занесло за Молийную гряду. Далеко за границу наших земель. Радовать это не могло. В Сумеречном королевстве связь человечки и дракона может быть очень опасна. Наша история насчитывала более тысячи кровавых сражений, отголоски которых еще не скоро забудутся. Если о произошедшем кто-нибудь узнает, Маю скорее всего сочтут изменницей. То, что мне попалась именно она – было чудом. Не только потому, что ведьма смогла найти в своей “не трожь драконьими клешнями” книге спасительное заклинание. Любой бы другой на месте олененка и пытаться бы не стал, добил бы невесть откуда взявшегося дракона, и дело с концом.
Пусть травница ворчала и каждый день напоминала, как она ждет часа, когда я покину ее территорию. Но все же она мне помогла и заботилась по сей день о здоровье, которое я так бездарно пытался растратить. Самое удивительное – Мая не ждала награды, лишь хотела, чтоб этот эпизод ее жизни закончился и никогда впредь не напоминал о себе. Спасла бы она меня, если бы узнала о моей крови? Испугалась бы и прошла мимо? Или все-таки убила бы? Вопрос, на который теперь не найти ответа. Травница особо не спрашивала о моей прежней жизни, да и о себе рассказывала с большой неохотой.
– Меньше знаешь – крепче спишь, – отмахивалась она мудростью своего народа. Приходилось догадываться обо всем из обрывков скупых фраз, брошенных даже не мне, в основном Крушу.
То, что Мая живет тут не так давно, да и вообще плохо разбирается с хозяйством, стало очевидно почти сразу. Девушка образована и хорошо воспитана, но при этом практически все дела в доме ей давались с трудом. Мая не жаловалась, раз за разом беря на себя самую сложную и редко приятную работу. Но иногда я замечал, как она стесняется своего объемного шерстяного наряда или смущается сена в волосах, оставшегося после тяжелой уборки. Для деревенской жительницы такие мелочи были бы привычными. Скорее всего, предки травницы из обедневшего ныне знатного рода, потому ей и пришлось перебраться в эту глушь. Лошадь, которую так ласково звали Карамелькой, была ниточкой, связывающей девушку с прошлой жизнью. А лесное хозяйство – наследством от покойной бабки вместе с вороном. Кто он для девушки – учитель или питомец, я так и не понял.
Круш постепенно смирился с моим пребыванием на его территории и теперь вредничал все реже и больше для порядка. Мая, к слову, тоже улыбалась с каждым днем все чаще. Она уже не стремилась ускользнуть из комнаты при всяком удобном случае. Иногда даже сама начинала ни к чему не обязывающую беседу. Вечерами мы могли говорить о необычных животных, которых встречали, или сравнивать легенды, дошедшие до наших народов совсем по-разному. Хотелось отблагодарить гостеприимную хозяйку за ее заботу, и я делал для этого все, что мог придумать. Табуретки в доме больше не шатались, двери не скрипели, а еда всегда дожидалась травницу горячей. Мая искренне радовалась, когда мне удавалось приготовить что-нибудь новенькое. При виде милых ямочек на щеках моя душа теплела и мрачнела одновременно. Молодая девушка с добрым сердцем и сильным характером заслуживала совсем другой жизни. Я мог ей это дать. Иногда даже хотелось вместе дождаться весны и позвать ее с собой в пешую прогулку до столицы империи. Там бы она могла устроиться с комфортом, быть может, даже обзавелась семьей.