Зигмунд Фрейд. Жизнь и смерть - стр. 59
Фрейд высоко ценил труды Флисса. Он глубоко интересовался его идеями, одобрял их и восхищался ими, так же как, в свою очередь, восхищался его трудами сам Флисс. Фрейд был готов принять – или, по крайней мере, попытаться принять – его спекулятивные теории. Он даже попытался применить основные гипотезы Флисса в своей собственной жизни, обратившись сперва к гипотезе назального рефлекторного невроза, а после к предположению о периодичности всех биологических событий.
Гипотеза назального рефлекторного невроза привлекала Фрейда, возможно, еще и тем, что Флисс связывал многие симптомы, предположительно соединенные с назальной патологией, с вазомоторными расстройствами сексуального происхождения, которые он лечил, применяя при этом местные кокаиновые аппликации. Этим методом в рамках своих «кокаиновых» изысканий интересовался и сам Фрейд.
Много труднее понять причины, побудившие Фрейда принять теории Флисса о периодичности биологических событий. Мы можем лишь догадываться о том, что именно могло привлечь его внимание к этой «игре чисел»[89]. Как бы то ни было, гипотеза Флисса о влиянии неких периодов на даты рождения и смерти не преминула проявиться в овладевшем Фрейдом навязчивом, даже суеверном предрассудке. Он был уверен, что эти периоды определят время прихода и его собственной смерти.
Сперва новая работа Флисса произвела на Фрейда глубочайшее впечатление своим полетом фантазии. Однако в письме от 1 марта 1896 г. он мягко предложил Флиссу некоторые конструктивные замечания и попытался привести в соответствие отдельные стороны его позиции с собственной теорией неврозов. Фрейд полагал поначалу, что гипотеза периодичности Флисса может оказаться неким «органическим», физиологическим базисом для объяснения периодических приступов тревоги, наблюдающихся при тревожных неврозах. В ту пору он еще не догадывался, что в этой точке его выводы коренным образом разойдутся с теориями Флисса. Флисс постепенно стал рассматривать «критические периоды» в качестве решающего фактора, тогда как Фрейд особо подчеркивал роль душевного конфликта в возникновении невроза.
Письмо Фрейда от 1 марта особенно много значит в этом контексте. Следует ли его понимать так, что Фрейд уже догадывался о грядущем окончательном разрыве их дружбы и даже видел причины этого разрыва? После нескольких горьких слов относительно растущей отчужденности между ним и Брейером Фрейд писал:
«Тот факт, что все мы должны платить столь высокую цену за все, что делает нашу жизнь приятнее, решительно неприемлем. Неужели то же самое произойдет и с нами? [Курсив добавлен. – М. Ш.]».
Со временем Фрейд все более неохотно соглашался с причудливыми гипотезами Флисса. Возникшая в результате этого напряженность в их отношениях в конечном итоге привела к окончательному разрыву. Впрочем, в это время в знак солидарности с Флиссом Фрейд даже предоставил ему некоторые комплексные формулировки, освещающие проблему периодичности на примерах из собственной жизни. То ослабевая, то вновь усиливаясь, такое сотрудничество между ними длилось более трех лет.
Поздние гипотезы Флисса вызвали новые трудности. Теперь мигрени и вообще все головные боли, мучившие Флисса, привязывались им к определенным «критическим» дням. Разумеется, такие ожидания часто оправдывались. Вскоре, к неудовольствию Фрейда, и их «конгрессы» стали назначаться только на «некритические» дни. В неопубликованной части письма от 16 марта 1896 г. Фрейд довольно открыто выразил свое раздражение по этому поводу: