Журнал наблюдений за двадцать лет - стр. 36
Дальше он мне рассказал какой-то пошлый анекдот, и как бы между прочим, попросил дать ему в долг пару сотен, до зарплаты. Я был в приподнятом настроении и тёплый приём препятствовали отказу. Было жалко расставаться с суммой, которую старательно копил несколько месяцев, пускай и в долг. Тем не менее, деньги были выданы и все начали готовиться к обеду.
Приём пищи прошёл штатно. После мы сходили за дополнительной порцией спиртного. Мне показали нелегальную точку продажи суррогатных спиртных напитков, и я благополучно «проставился» полутора литрами самогона, стоимостью в тридцать рублей. Придя на работу, я провёл «оправку», после которой снова сел за стол в раздевалке. Трапеза была в самом разгаре. К нам присоединились охранники, смена «Митьков». (Их так называли потому, что оба были Дмитриями, оба были средних лет, очень любили всякие посиделки и очень дружили между собой).
Лужин оказался неравнодушен к медсестре Ирине Богдановой, и та отвечала взаимностью. Они сидели в обнимку и о чём-то ворковали, как влюблённая парочка на долгожданном свидании. Вообще-то Алексей был женат, но это никак не мешало ему крутить романы с посторонними женщинами. Ирина же-оказалась одинокой разведёнкой и, естественно, ей связь с мужчиной никак не мешала. Лужин рассказывал что-то интересное на ухо своей избраннице, а она в ответ громко и комично хохотала. У сидящих за столом такой смех вызывал умилительный восторг и это дополняло градус в атмосфере всеобщего веселья.
В четвёртом часу дня мы захмелели настолько, что начали хором петь, причём-довольно громко. Пропев две или три песни, кто-то из нас решил послушать-не стучатся ли больные? Но из коридора доносился только приглушённый смех больных, которым тоже было почему-то весело. В заключение, напевшись досыта, ко мне подсела Люся и стала опять рассказывать про свою дочь и про Рому. Мне эта тема уже изрядно надоела, но отделаться от санитарки я не мог.
– Ты знаешь, тут на днях как-то сидели у меня дочка с Ромой и к ним в гости пришли подружки. Я им сразу рассказала о тебе и предложила им с тобой познакомиться, они все свободные и как раз подходят по возрасту. Но как только те узнали, кого я им предлагаю, сразу же сморщили носы и замахали руками, «Не надо, дескать нам таких дурацких кавалеров предлагать, вот – Ромочка какой замечательный, мы только с такими хотели бы общаться…»
Я не знаю, какой смысл был в данной откровенности, кроме тоски это ничего мне не давало. К счастью, надо было идти в коридор, и про украинскую черешню слушать на этот раз не пришлось.
Выпустив больных на прогулку, я заметил, что вышли решительно все. Даже те лежебоки, которые вообще никогда на гулять не ходили. Выстроившись вдоль решётки дворика, они с интересом и изумлением наблюдали за тем цирком, который творил персонал на свежем воздухе. Лишившись комплексов, смена вела себя как дети в садике. И это вызывало дикий восторг у пациентов, скучающих от однообразия проходящей жизни. Мне было невыносимо сидеть одному в пустующем отделении, и я так же присоединился к всеобщему веселью.
Ближе к ужину «Митьки» принесли ещё самогонки и праздник продолжился. Я пропустил одну или две стопки и понял, что напился вполне солидно. Смена была наэлектризована энергией и после работы решили-продолжить гулять в огороде у Оксаны Шерстнёвой. Благо, за ней заехал супруг на грузовом мотороллере. Остались в стороне только я и Элеонора. Лужин с Богдановой и Савенкова уселись в кузов и горланя вовсю песни отправились в путешествие. Вечер и ночь у них ожидались запоминающимися.