Жонглёр - стр. 53
Голландские газеты, естественно, делали из скромных землепашцев и скотоводов почти лубочных ангелочков и настоящих страдальцев. Французы избегали излишнего нагнетания красок и особо эмоциональных пассажей. Русские же относились к бурам скорей благосклонно и чаще были на их стороне. Тем более что то же самое делал сам император! Например, помощник российского военного атташе в Трансваале капитан фон Зигерн-Корн был весьма позитивно настроен к бурам. Он писал, что они никогда не были убеждёнными, так сказать, закоренелыми рабовладельцами. На следующий же год после основания республики, на одном из митингов была единогласно принята прокламация, в которой решили навсегда отказаться от порабощения негров и торговли невольниками. С другой стороны, пока чёрный слуга служил с покорностью и преданностью, то хозяин-бур относился к нему спокойно и даже добродушно. Но почуяв в чернокожем малейший намёк на недовольство, малейшую искру возмущения, бур превращался в неумолимого палача и подвергал непокорного жестокому наказанию, не смущаясь никакими последствиями.
Конфликт изначально был надуманным и главным в нём было желание насильственно присоединить к территориям Британской Короны золоторудные и алмазосодержащие земли Трансвааля и Оранжевой республики.
Однажды, обычным днём 1866 года, на берегу Оранжевой реки неподалёку от крошечного городка Кимберли местный несмышлёный мальчонка у себя под ногами случайно нашёл маленький желтовато-прозрачный камушек. Пни он его посильней, он, в лучшем случае, сверкнул бы несколько раз на солнце и навсегда бы исчез из истории. В худшем – просто скатился бы вниз по склону и занял бы своё место среди самых обыкновенных булыжников. И всё осталось бы на своих местах, даже Леонид Фирсанов. Но мальчик почему-то увлёкся камушком, наблюдая через него небо и облака. На его игрушку обратил внимание кто-то из взрослых. Внимательно рассмотрев через него солнце и, наверняка, попробовав на зуб, человек выяснил, что невзрачный камешек – это банальный и даже тривиальный алмаз. Это и был смертный приговор. И людям, и местности, и старому патриархальному укладу жизни.
Практически сразу сюда устремилась целая армия ободранных и оголтелых охотников за лёгкой наживой, вооружённых тяжёлыми кирками. Каждый из них был искренне уверен, что удача улыбнётся конкретно ему и именно он, непременно, найдёт огромную алмазную каменюгу, которая в одно мгновение превратит его из простого нищего в непростого богача. Вот так, из детского любопытства, озорства и забавы, родилась алмазная лихорадка в Южной Африке.
За короткий срок население близлежащих мест увеличилось на двести тысяч человек, а налоговые доходы выросли в десятки раз. В основном это были выходцы из Великобритании, примерно сто пятьдесят – сто шестьдесят тысяч человек. Пока подданные Её Величества рьяно трудились, обогащаясь лично, чиновники королевства ломали голову, как найти повод к аннексии столь лакомых, в прямом смысле этого слова, земель. Чисто в англосаксонском, колониальном стиле.
Мысль любого бюрократа, особенно если она касается личного обогащения, резва и причудлива. Через какое-то время выход был найден. Кто-то особо изобретательный и высоколобый в недрах Королевского Кабинета Министров сломал мозги, но решил озаботиться возможным ущемлением политического статуса своих подданных. Получение права голоса пришлыми, но подданными Короны, в конечном счёте давало возможность отобрать у старых африканеров реальную власть в стране. А там путём нехитрых манипуляций местный парламент переподчинялся приехавшему большинству и тогда… «прощай свобода», а вместо этого: «Честь имею, Ваше Величество!» Красиво, ажурно, и комар носу не подточит. 10 сентября 1899 года министр колоний Джозеф Юстин Чемберлен телеграммой предъявил ультиматум президенту Южно-Африканской Республики Паулюсу Крюгеру. В нём требовалось предоставить избирательные права всем европейцам, прожившим в республике не менее пяти лет. Ответный ультиматум не заставил себя ждать. Права переселенцам были готовы предоставить, но под абсолютные гарантии отказа Великобритании от вмешательства во внутренние дела, а также от притязаний на сюзеренитет