Жизнь Леонардо, мальчишки из Винчи, разностороннего гения, скитальца - стр. 27
». Так юноша попадает в мир художников и ремесленников: он даже, как это водится у подмастерьев, переезжает жить в одну из крохотных комнатушек, пристроенных к шумной мастерской на виа дель Аньоло. Наконец-то у него появляется возможность сопоставить свои мечты с конкретной материальной реальностью художественного произведения.
Для Верроккьо и его мастерской это пора триумфа. В 1467 году цех суконщиков, клиенты все того же сера Пьеро, поручает художнику заказ на бронзовую группу «Неверие святого Фомы» для церкви Орсанмикеле – большую работу, ради которой в течение нескольких лет приходится задействовать все технические и художественные возможности мастерской. В расширении кругозора нового ученика она, безусловно, оставит свой след, однако повлияют на него и другие работы Верроккьо, отличающиеся тонким вкусом в передаче деталей и попыткой запечатлеть движение: гробница Джованни и Пьеро Медичи и чаша для омовения рук в сакристии Сан-Лоренцо, энергичный Давид в Барджелло, «Воскресение» в Кареджи, серебряный алтарный рельеф в баптистерии, надгробие кардинала Никколо Фортегуэрри в соборе Пистойи. Причем влияние это окажется взаимным: на лице воина-подростка Давида проступит загадочная двусмысленная улыбка, вполне вероятно позаимствованная мастером у юного ученика, послужившего ему моделью.
Андреа воплощает в себе невероятную универсальность интересов, какой не найдешь больше ни у одного художника той эпохи: он одновременно живописец и скульптор, реставратор и декоратор, мебельщик, ювелир и инкрустатор, эксперт в металлургии, консультант по инженерному делу и архитектуре, даже немного алхимик. В его мастерской нет индивидуальных заказов или работ, предназначенных исключительно для демонстрации единоличного мастерства: Верроккьо с учениками работают сообща, и в создании произведения, пускай решая лишь незначительные технические задачи или выполняя мелкие декоративные элементы, участвует каждый.
Веселая творческая неразбериха не щадит даже альбомов самого мастера, где нередко можно встретить заметки или каракули его учеников, в том числе Леонардо, записавшего на одном листке характерным отзеркаленным почерком, возможно просто в шутку, напоминание о проигранном другим учеником споре: «Никколо / ди Микеле / должен / CCC c. 50 ф.»[55]. Это одна из первых подобных записей, которые он станет делать на протяжении всей жизни. Банальный фрагмент повседневности, каких много в его ранних бумагах: мелкие долги, секретики, то есть рецепты красок, игры и шутки, которыми развлекаются юные ученики, – например, плеснуть в кипящее льняное масло красного вина, чтобы над котелком внезапно взметнулись синеватые языки пламени[56].
Мастерская – это школа, лаборатория, академия, университетский класс, место встреч, споров и постоянного взаимопроникновения мыслей, где встречаются аристократы и простолюдины, ученые-гуманисты и неграмотные крестьяне, заказчики и меценаты. И, разумеется, художники, начиная с подмастерьев и учеников, что делят с Леонардо кров и хлеб: скульптора Франческо ди Симоне Ферруччи, которому уже за тридцать, Пьетро Перуджино, Лоренцо ди Креди, Аньоло ди Поло и Нанни Гроссо. А также неплохо зарекомендовавшие себя мастера «со стороны»: Алессандро Филипепи, прозванный Боттичелли, Доменико Гирландайо, Франческо Боттичини, Бьяджо д’Антонио и, наконец, Филиппино Липпи, настоящий сын искусства, плод любви монаха-кармелита Филиппо и красавицы-монахини Лукреции Бути.