Жизнь как на ладони. Книга 2 - стр. 35
– Будете оказывать сопротивление власти Советов, с вами произойдёт то же самое. Ясно?
Мужики обречённо кивнули, а бабы увели под руки заходящуюся в рыданиях Катьку – дочку убитой Петровой. Сын жертвы, Кирьян, по счастью был в отсутствии, а то, глядишь, и его бы пристрелила недрогнувшей рукой безжалостная комиссарша.
Кристина зацепилась полой пальтишка о железную задвижку на кузове машины и чуть не соскользнула под колесо грузовика, с усилием выползавшего из ямы благодаря слаженным усилиям людей.
Вытолкав грузовичок, пассажиры снова забрались под трепещущий на ветру парусиновый навес и притиснулись друг к другу, спасаясь от холода. Путь был неблизкий.
Хотя Крысе всё время было очень страшно, она уже почти свыклась с мыслью о своём неизбежном разоблачении и гибели. «Пусть меня убьют, – обхватив руками колени, размышляла она, качаясь в ледяном кузове, – лишь бы удалось спасти Тимофея и Всеволода».
При мысли о князе Езерском её сердце начинало биться так часто, что девушке казалось, будто его стук слышат окружающие. «Как бы поскорее увидеть арестованных и сообщить им, что я поменяла краны и разблокировала механизм потайной двери?» – едва заметно шевельнула Кристина замёрзшими губами, но тут же спохватилась: не хватало ещё заговорить вслух.
Она вспомнила, как крадучись забежала в комнату товарища Клавы, якобы за инструкцией, и, улучив момент, когда та пошла переодеваться, бросилась в ванную и дрожащими руками сменила синий кран на красный, разблокировав дверь в подземный ход. Жаль, что не удалось сообщить от этом Тимофею.
На въезде в город со стороны Красного Села их остановил вооружённый патруль. Начальник патруля – пожилой коренастый красноармеец в шинели с красным бантом в петлице – опустил полосатый шлагбаум:
– Предъявите мандат.
Он бегло проверил документы у комиссара Ермаковой и осмотрел машину:
– Будьте внимательны. Постреливают.
– Спасибо, товарищ, за предупреждение, но нам уже недалеко.
Товарищ Клава лихо вскочила в кабину, отдала приказание шофёру, и в этот момент прозвучал выстрел со стороны озера. Шальная пуля, отрикошетив от стоявшего чуть поодаль дома, разорвала парусиновую ткань кузова и с жужжащим звуком толкнула Крысю в спину.
Кристина охнула, расширившимися глазами посмотрела вокруг себя и медленно повалилась на бок…
Время в тюрьме тянулось неимоверно долго, навевая философские мысли о несовершенстве человеческой природы – нестерпимо хотелось есть, пить и согреться, а мысль о чашке горячего чая вызывала резкую боль в пустом желудке. Тимофей спросил у Всеволода, который час, и нахмурился: пять вечера, а про них словно забыли. Особенно страдал от жажды грузный немолодой библиотекарь, хотя и бодрился изо всех сил.
– Как вы думаете, доктор, если я лизну влажную стену, это будет не очень опасно для здоровья? – деликатно поинтересовался он у сокамерника.
Тимофей посмотрел на его серое осунувшееся лицо, запёкшиеся от жажды губы и решительно заколотил в металлическую дверь камеры:
– Эй, кто-нибудь! Принесите нам воды!
Вместо ответа – глухая тишина, прерываемая лишь свистящим дыханием Аполлона Сидоровича.
– Я доктор и требую воды для больного! – снова принялся вызывать часового Тимофей.
Библиотекарь поднял голову, устало посмотрев на тщетные усилия молодого человека, вздохнул и приложил к стене кончик языка: