Жизнь как на ладони. Книга 2 - стр. 34
– Как сегодня? – даже сквозь стену было слышно, как напрягся голос Всеволода. – Разве у тебя есть связь с волей? Скажи правду, что с Крысей?
Тимофей промолчал, потому что совершенно не представлял, где она сейчас и что с ней.
Никто из заключённых не мог бы догадаться, что Крыся сейчас трясётся в разбитом грузовичке по пути в Петроград из пригородной деревни Соколовка, куда сотрудники Реввоенсовета были откомандированы со спецзаданием. На извилистой просёлочной дороге, пролегавшей между двух массивов сумрачного елового леса, весна совершенно не чувствовалась. Под колёсами пригнанного из Москвы грузовика, конфискованного у фабриканта Рябушинского, лежало рыхлое снежное месиво, истоптанное копытами лошадей и накатанное санными полозьями. Грузовик, натужно гудя, то и дело норовил завалиться на бок, а зачастую и вовсе застревал, угодив колёсами в очередную припорошенную снегом выбоину.
– На выход! – кричал тогда пассажирам небритый шофёр в щегольском тулупе, перетянутом портупеей, и из кузова один за другим начинали выпрыгивать иззябшие за дальнюю дорогу члены Революционного комитета.
Статная комиссарша в накинутой поверх кожанки шубе, отобранной у купчихи Громовой, переминаясь с ноги на ногу, зычно командовала:
– Налегай, товарищи! Покрепче! Товарищ Маша, не отставай!
Каждый раз, когда Кристина слышала «товарищ Маша», она на мгновение замирала, не сразу соображая, что это обращаются к ней, настолько чужим и ненастоящим казалось ей это вымышленное имя.
«Зачем я назвалась именно Машей? – думала она, толкая двумя руками кузов тяжёлого грузовика. – Надо было придумать себе другое имя. Наверняка комиссарша уже что-то заподозрила».
– Молодец сестрёнка, от души помогаешь, – похвалил её пыхтевший рядом краснофлотец, – сразу видно, наша, крестьянская косточка.
– Мой папа – сапожник, – машинально отозвалась Кристина, думая совсем о другом. Она отчаянно переживала за остававшихся в тюрьме Всеволода и Тимофея. Одна радость, что они наверняка живы.
Уезжая на усмирение взбунтовавшихся крестьян села Соколовка, уполномоченная Реввоенсовета товарищ Клава заявила, чтобы без неё заключённых не расстреливали. «Сама приведу в исполнение революционный приговор», – пообещала она подчинённым и для наглядности пригрозила огромным маузером.
В том, что комиссарша способна стрелять в людей, Крыся воочию убедилась в Соколовке. Не моргнув глазом, товарищ Клава выпалила в живот главной бунтовщице – местной портнихе Марье Петровой, не позволявшей продовольственным отрядам забирать у мужиков зерно для нужд революции.
Увидев, как истекающая кровью баба рухнула на мёрзлую землю, Крыся едва удержалась на ногах от приступа тошноты.
– В первый раз? – сочувственно спросил у неё стоявший рядом солдат из депутатов от армии.
– В первый.
– Ничего, скоро обвыкнешь.
Cлова красноармейца привели Кристину в неописуемый ужас. Всё последующее время она непроизвольно косилась на Клавдию, пытаясь понять, как может себя чувствовать человек, только что убивший другого человека.
Товарищ Клава чувствовала себя превосходно: она собрала у продуктовой лавки сельских мужиков, кивнула на специально доставленный для устрашения труп непокорной портнихи и выразительно выкрикнула в воздух хорошо поставленным голосом с лёгкой хрипотцой: