Жизнь и труды Марка Азадовского. Книга I - стр. 65
М. К. проделал эту работу: имеется машинописный экземпляр рукописи, представляющий собой литературную обработку текста Раздобреева. Я сверяла этот текст с рукописью – сделано очень хорошо, с максимальным приближением к лексике Раздобреева, с сохранением в ряде случаев (где возможно) его подлинных слов, выражений и т. д.
Но есть еще третий экземпляр, писанный профессиональным писарским почерком, также имеющий поправки, вставки и целые абзацы на полях М. К. Текст его несколько отличается от машинописного экземпляра и от тетрадки самого Раздобреева. Таким образом, налицо три редакции одного текста.
Если предавать все это тиснению, то необходимо выработать единый сводный текст, обобщенный на основании этих трех редакций. Но самая трудная часть работы – довести литературную обработку писаний Раздобреева до конца, т<ак> к<ак> у М. К. это не закончено. Об этом думаю с содроганием.
Затем надо сделать примечания. Обязательно! Там много областных слов, много архаизмов, во многом еще самой надо разобраться.
Надо написать маленькое предисловие. Рассказать об истории этой рукописи, взяв за основу настоящее письмо. К сожалению, я ничего не могу вспомнить со слов М. К. Не помню, чтобы он мне рассказывал о Раздобрееве. Я нашла эту рукопись, разбирая архив уже после его смерти410.
Ответа на это письмо не последовало. «Воспоминания Амурского казака» до настоящего времени не опубликованы и хранятся в архиве М. К.
О результатах Амурских экспедиций 1913 и 1914 гг. позволяет судить краткий, но весьма содержательный отчет, в котором исследователь не только описывает свою поездку, но и формулирует ряд научных положений:
Мне удалось записать более 1000 различных песен, среди которых первое место по количеству занимают лирические («проголосные», «плясовые» и «игровые»), затем следуют свадебные, исторические, разбойничьи, «военные», рекрутские и особенно популярные среди сибиряков «тюрёмные»). Записал я также около 1000 частушек, несколько десятков похоронных причитаний и около 50 заговоров.
Былин же удалось записать только две целиком и несколько былинных отрывков411.
Ученый приходит к выводу, что «эпическая традиция была весьма слаба уже в Забайкалье и совсем заглохла на Амуре». Что же касается лирической песни, то и эта традиция все более затухает и «над всем царит „частушка“ („прибаутка“, „припевка“), и любопытно, что даже иногда старинные песни переделываются на новый лад и поются по образу и подобию частушек»412.
Как и во время первой поездки летом 1913 г., молодой этнограф, ученик А. А. Шахматова, внимательно вслушивался в местные говоры, отмечая особенности речи амурских жителей. В его официальном отчете упоминается о «специальном очерке», посвященном языку амурских казаков-переселенцев. Очерк был задуман и предполагался к печати, однако не осуществился413.
В добавление к печатному отчету М. К., обращаясь непосредственно к А. А. Шахматову, сообщал:
1. …собранные мною материалы по народной словесности и диалектологии я предполагаю использовать следующим образом:
2. Составить диалект<ологический> очерк говора старожильческого казачьего населения Амурск<ой> области,
Составить словарь говора, который предполагаю сравнить с академич<еским> словарем и словарями северных губерний,
3. Приготовить к печати записанные мной песенные тексты, предпослав им очерк современного состояния песенной и обрядной традиции в казачьих селах Амурск<ой> области. Записанные мною варианты будут сличены с аналогичными сибирскими записями Богороза, Костюриной, Макаренко и др., а также и с великорусскими записями