Жизнь и труды Марка Азадовского. Книга I - стр. 55
Твое желание после университета работать не в провинции, пожалуйста, исполняй, я говорю и за себя, и за маму, мы не из тех родителей, которые в силу своего эгоизма могут что-либо требовать от детей, пожалуйста, раз будет хорошо тебе – то, значит, и нам хорошо, вся наша жизнь была посвящена и сейчас еще посвящается только вам – детям, а следовательно, может ли быть какой-либо разговор, чтобы тебе остаться там, где живем мы, напротив, устраивайся там, где хочешь, где находишь для себя лучше. Хочешь в Сибири, устраивайся в Сибири, в Питере – в Питере, повторяю, пожалуйста. <…> Словом, повторяю, устраивайся, как тебе будет лучше. Только будь здоров и счастлив, и мы твоим счастьем будем также счастливы (90–38; 3–4).
Государственные экзамены (числом шесть) М. К. держал в апреле – мае 1913 г. Два из них (по истории литературы и языковедению) были письменными, остальные (по русскому языку с диалектикой, по старославянскому языку с палеографией, истории русской словесности, сербскому и польскому языкам) – устные. Все экзамены были сданы успешно (т. е. «весьма удовлетворительно»), и 30 мая 1913 г. университетская испытательная комиссия удостаивает выпускника-филолога дипломом первой степени367.
Благополучно завершив испытания, М. К. сразу же отправился в Хабаровск, где в начале июня 1913 г. ожидалось семейное торжество: 18-летняя Лидия заканчивала учебный год в Хабаровской женской гимназии368. Лидия, как и Марк, была гордостью родителей. Окончив в 1911 году 7 классов в Алексеевской женской гимназии Благовещенска и получив одобрительный аттестат, она была принята в 8‑й дополнительный класс при гимназии и, как сказано в полученном ею свидетельстве, «исполняла все как теоретические, так и практические занятия в предметах общего курса»369. Подобно старшему брату (и, возможно, под его влиянием), Лидия рано обнаружила склонность к литературе. В дополнительном классе она занималась на словесном отделении, уделяя особое внимание русскому языку, «по которому оказала успехи отличные». Успешно проведя пробные уроки по русскому языку и сдав экзамены, она получает звание домашней учительницы с правом преподавать русский язык370.
Лето 1913 г. М. К. проводит в Хабаровске, а осенью получает из Петербурга уведомление о том, что решением Совета Санкт-Петербургского университета он оставлен при кафедре русской словесности «для приготовления» к профессорскому званию и преподавательской деятельности сроком на два года (без стипендии): с 1 сентября 1913 по 1 сентября 1915 г. Инициатором этого предложения выступил И. А. Шляпкин, поддержанный А. А. Шахматовым, председателем Отделения языка и словесности Академии наук. Откликаясь на полученное известие, М. К. писал Шахматову:
Я столько же глубоко благодарен Вам и Отделению, сколько и смущен тем вниманием, которые мне оказаны. Не нужно повторять, что я приложу все силы оказаться достойным их. Вас же, глубокоуважаемый Алексей Александрович, разрешите особенно горячо поблагодарить за Ваше сердечное участие371.
Для оформления нового статуса требовался ряд документов, в частности – новое свидетельство о политической благонадежности. В связи с этим М. К. обращается с прошением в канцелярию приамурского генерал-губернатора, откуда 20 января 1914 г. декану историко-филологического факультета направляется секретный документ, упоминавшийся нами в главе III. Приводим его полностью: