Жизнь и труды Марка Азадовского. Книга I - стр. 36
К числу знакомых принадлежал, видимо, и Исаак Леонтьевич Миллер (1884 – после 1940), редактор-издатель «Приамурской жизни», главной хабаровской газеты, составитель справочников. В общественной жизни Хабаровска 1910‑х гг. он играл заметную роль (член Хабаровского общественного собрания, Литературно-драматического общества, в котором участвовал Константин Иннокентьевич, и др.). После 1919 г. Миллер эмигрировал в Китай.
Что побудило К. И. и В. Н. Азадовских переехать на Дальний Восток? Среди причин, подтолкнувших их к этому шагу, не последней по важности была, видимо, ситуация вокруг их сына-гимназиста, оказавшегося в 1903–1904 гг. едва ли не в самой гуще иркутской общественной и политической жизни. Участие в сходках и митингах, причастность к агитационно-пропагандистской работе, наконец, просто общение с лицами, находившимися под постоянным наблюдением властей, – все это создавало для Марка реальную угрозу. Немаловажным было и другое обстоятельство – желание Константина Иннокентьевича упрочить материальное положение семьи. У родителей не было сомнений: их старший сын должен учиться дальше – получить университетское образование (это требовало определенных затрат).
К моменту окончательного переезда в Хабаровск Марк Азадовский уже вполне сформировался как убежденный революционер-народник; всеобщий освободительный порыв, захвативший его в начале столетия, как и пример его иркутских друзей и двоюродных братьев, полностью ушедших в революцию, вдохновлял юношу и стимулировал его убежденность в необходимости «реального дела», по крайней мере – агитационно-пропагандистской работы. Не удивительно, что, оказавшись в другом городе, он начинает искать знакомств и связей с единомышленниками.
В своем письме к Азадовскому от 11 мая 1952 г. А. П. Косованов вспоминал: «Первое наше знакомство в Хабаровске в городском училище. Вы, юный гимназист, пришли ко мне с листовками и предложили организовать подпольную работу с молодежью».
Приведем и другое свидетельство, не вызывающее сомнений в своей подлинности.
30 января 1914 г., желая поступить на Одногодичные педагогические курсы в Петербурге (см. главу VII), М. К. обратился к приамурскому генерал-губернатору с просьбой выдать ему свидетельство о политической благонадежности. В ответ канцелярия генерал-губернатора сообщила, что
по агентурным сведениям жандармского надзора Азадовский в 1907 и 1908 гг. считался в Хабаровске организатором военной организации по с.-р. программе, причем под его редакцией будто бы были выпущены три прокламации к войскам; ему же приписывалось участие в устройстве побегов политических заключенных237.
Подтверждением вышесказанному могут служить и материалы хабаровского розыскного пункта, оказавшиеся доступными после Февральской революции и опубликованные летом 1917 г. самим М. К. Речь в одной из этих публикаций идет о членах местной эсеровской организации (Окунев238, Пирогов, Родионов, Рычков и др.), выданных предателем и приговоренных в начале 1908 г. к каторжным работам на срок от 15 лет («дело одиннадцати»). Эта группа занималась в Хабаровске устройством беглых «политических» и отправкой их «в Россию» (то есть в европейскую часть России), и нет сомнений, что М. К., причастный, если верить официальному документу, к организации побегов, был связан с ее участниками. Документы хабаровской охранки, попавшие в его руки в мае – июне 1917 г., позволили выяснить фамилию предателя (Федор Белоусов), – до этого в революционных кругах возникали на этот счет другие предположения.