Жизнь и смерть наместника Ритхана - стр. 31
Запнулась и дальше не смогла, отвернулась, комкая в руке платок.
У Тайры было два сына, старшему было семнадцать, младшему шестнадцать или около того. То, что Эйден знает – они погибли в перестрелке в горной деревушке, вместе с местными бунтовщиками, тоже с оружием в руках. Считали, наверно, себя уже взрослыми, хотели наравне с остальными. Хотели отомстить за отца.
Заговоренная нить не укроет от пули.
Взять Эйден не мог.
- Мне, наверно, не стоит, госпожа Орах.
Он не причастен, но он все равно по другую сторону. Тут личное.
Тогда она решительно подошла сама.
- Вы ни в чем не виноваты, - сказала твердо. – По крайней мере, в том, что произошло здесь не виноваты точно, мне не за что вас винить, вас здесь не было. У меня осталось немного нити. Лишней. Еще год – два, и силы в ней не останется, она выдыхается со временем, я не умею так, чтобы навсегда. Но пока сила есть, пусть хоть кому-то послужит. Почему бы и нет?
Расстегнула у него рукав, подняла, сама завязала.
Эйден послушно стоял. Пальцы у Тайры холодные, чуть-чуть от волнения дрожат.
- Спасибо, - сказал он. – Я вам, теперь, пожалуй, очень многое должен.
Она качнула головой.
- Не благодарите, - так, словно сама не уверена. - Лучше сделайте то, что обещали.
Она стояла совсем рядом, смотрела на него снизу вверх, немного испуганно. Глаза зеленые, а в глазах, на самом дне, тлеют горячие угли, еще немного и полыхнет. Только что это будет за огонь?
- Сделаю, - сказал Эйден. Куда ему деваться.
Когда на тебя так смотрят – не сделать нельзя, даже смерть не остановит.
- А вы… - начала она неуверенно. – Там завтрак готов. Не хотите позавтракать?
- Хочу, - согласился он.
Завтрак тоже вышел неловким.
Светских разговоров Эйден вести не умел, а говорить о деле сейчас было не слишком уместно. Не за завтраком. Все эти изящные чашечки с тонкими ручками, изящные ложечки…
Красивая женщина, которая сама не знала, зачем позвала его. Она сидела напряженно, с прямой спиной, едва притронувшись к маленькой булочке с корицей, откусив и отложив. Немного кофе…
Эйден никогда еще не чувствовал себя таким неуклюжим со своими негнущимися пальцами и далекими от изящества манерами. Все было не так.
Не мог понять, чем именно происходящее его задевает.
Тайра разглядывала его, думая о своем.
Богрен писал о ней, как о женщине умной и деловой. Нет, не писал ничего личного, но лишь о ее живом участии в городской жизни, в строительстве больницы, благотворительности, о том, как помогала в школах.
Старалась хоть что-то хорошее сделать. Кому-то помочь.
Она не смогла спасти мужа и сыновей… с подрастающими сыновьями вообще не сладить… и теперь, даже неосознанно, пыталась спасти хоть кого-то, чтобы сердце болело не так сильно. Пыталась скрыться от чувства вины, от ощущения беспомощности. Быть нужной и делать добро. По уму, этой особенностью госпожи Орах стоило пользоваться. Убедить, что помогая Эйдену, она спасет многих. Цинично, но действенно. Это нужно и ей тоже, она хочет сама. Эйден ни в чем ее не обманывает.
И все равно на душе скребли кошки.
С другой стороны – это ведь она. Ее сила запустила черный круг. Не только ее сила, но и ее тоже. Да, личное горе, спонтанная реакция, которую невозможно контролировать. Черный круг на месте той деревни, где погибли ее сыновья… нет, Эйден не знал этого наверняка, но почти не сомневался. Так бывает. Ее дар куда сильнее, чем, вероятно, она сама думает, просто дар не использовался, она не училась. Но сила, которая запустила, возможно, сможет и остановить. Нужно только найти подход.