Жизнь графа Дмитрия Милютина - стр. 68
Многие были арестованы и преданы суду.
Военный министр как-то привел в кабинет императора председателя комитета генерал-адъютанта Ушакова – доверенное лицо, обласканное Николаем, при виде его император весь изменился в лице, даже руки его похолодели.
– Возьми мою руку, – сказал он Ушакову, – чувствуешь, как холодна она? Так будет холодно к тебе мое сердце.
И здесь приведена только малая часть тех безобразий, казнокрадства, обмана, льстивого и лицемерного, которые вошли в быт императорского двора. «Но власть, блеск, лесть и величие положения быстро изгоняли беспокойство и гнев, возникавшие в душе царя всякий раз, когда он наглядно убеждался, какой систематический обман его окружает со всех сторон, – писал академик Е. Тарле в своей книге «Крымская война». – И если, с одной стороны, к концу царствования нервы Николая явно сдавали и он все болезненнее переносил «громовые удары» в духе истории Политковского, то, с другой стороны, никогда его внешняя политика не казалась ему такой удачной, никогда влияние не являлось таким устрашающим для Европы, никогда, наконец, он не представлялся друзьям и врагам за рубежом до такой степени могущественнейшим человеком на всем земном шаре, как именно после 1849 года. Этот блеск (так представлялось не только царю, но и многим ненавидевшим его людям) вознаграждал за все, оправдывал все и гарантировал прочность всего. И чем больше становилась явной Николаю полнейшая для него невозможность, сохраняя крепостное право и другие основы строя России, что-либо поправить или улучшить внутри страны, тем более безраздельно отдавался он интересам упрочения и дальнейшего увеличения внешнего могущества своей империи» (С. 72).
Император и Нессельроде еще не раз встречались с сэром Гамильтоном Сеймуром, Нессельроде попытался представить первую беседу с императором как беседу интимную, дружескую, но британский посол все понял так, как и полагалось ему: он в точности передал разговор с императором, на что английское правительство ответило решительным отказом, только Египет их не удовлетворял, их стремления были более широкими и дальновидными, они установили прочный союз с Францией, велась активная переписка между французским императором и первыми лицами в английском правительстве, в то же время Николай считал этот союз совершенно невозможным, опираясь на отчеты Нессельроде и другие документы, присланные из западных стран от полномочных представителей России. Так определилась роковая ошибка в политике Николая.
Не менее грубой и невежественной ошибкой было и то, что он назначил морского министра Александра Сергеевича Меншикова руководителем некоего посольства в Константинополь. По донесениям из Константинополя, да и все западные газеты пестрели такими сообщениями, было ясно, что турецкий султан распорядился о святынях в Палестине, какие святыни отходят под покровительство католических, какие под покровительство православных. В Вифлеемской пещере, над самым входом, где, по существующим преданиям, родился Иисус Христос, вознеслась католическая звезда с французским гербом; кроме этого католики получили ключи от главных ворот храма Гроба Господня, при этом католики пышно и торжественно отметили эти события. Православное духовенство было в ярости от этой несправедливости. Ведь сколько раз русские войска, заключая с побежденной Турцией мирные договоры, непременно оговаривали этот пункт: православные святыни в Иерусалиме должны опекать православные же, а сегодняшние события – это нарушение одного из пунктов знаменитого Кючук-Кайнарджийского мирного договора в 1774 году, итогового трактата победоносной войны под руководством блистательного Румянцева.