Жизнь евреев в России - стр. 40

, то определить особый род службы, который бы был сообразен национальным их качествам. Приличнее всего могли бы для них быть службы военнорабочих. Составленные таким образом роты из евреев можно бы, не нарушая обрядов их религии, употреблять для исполнения земляных работ».

Льготное положение евреев в отношении рекрутской повинности вызывало, по-видимому, неудовольствие в русском обществе. В обывательской литературе, посвященной государственным вопросам и в изобилии подносившейся правительству в начале XIX века, встречаются подобного рода сетования: «Россиянин вчетверо заплатит против жида, освободи только его от рекрутства… Если во всем государстве из пятисот человек должно будет поставить одного рекрута, то не грешно будет брать от толикаго же числа пятерых жидов».

Так именно поступило, спустя четверть века, правительство Николая I. «Считая справедливым, чтобы рекрутская повинность к облегчению наших верноподданных уравнена была для всех сословий, на коих сия повинность лежит, – гласил указ 26 августа 1827 года, – повелеваем обратить евреев к отправлению рекрутской повинности в натуре».

Привлечение к военной службе было вызвано не соображением о гражданском долге евреев: военная служба должна была, главным образом, явиться средством «преобразования» евреев, и в этом отношении мысль о приобщении к христианству играла доминирующую роль. Личное отношение Николая 1 к евреям, отразившееся вообще на еврейской жизни того времени, с особенной силой сказалось на военной службе евреев.

Когда Еврейский комитет предположил в 1841 году разделить евреев на «полезных и неполезных» и брать с последних «рекрут втрое более противу обыкновенного», государь нашел «тройное число недостаточным, полагая возможным взимать рекрут впятеро противу обыкновенного набора».

Устав рекрутской повинности и военной службы евреев 1827 года создал для еврейского населения исключительные условия отбывания повинности и службы. С еврейского населения набор производился в каждую очередь, и брали по 10 рекрутов с 1000 человек данной местности, – христиан же брали только в один из двух объявленных наборов и лишь по 7 рекрутов с 1000 человек[19].

Кроме того, в 1830 году повелено было, «за накопляющиеся на еврейских обществах недоимки в податях брать евреев в военную службу без зачета обществам за рекрут», считая по 1000 р. за взрослого рекрута и по 500 р. за малолетнего. Этот порядок, отмененный в 1831 году, был восстановлен в 1850-м, а вместе с тем повелено было «впредь за каждого рекрута, остававшегося к назначенному сроку в недоимке, взимать, сверх недостающего, еще трех человек с тех же самых обществ».

Согласно уставу 1827 года с евреев брали в рекруты даже детей, начиная с 12-летнего возраста (у христиан брали только детей военнослужащих). Дети «обращались в заведения, учрежденные для приготовления к военной службе», то есть в школы кантонистов. Служба им засчитывалась лишь с 18-летнего возраста, а время, проведенное на службе до достижения этого возраста, не принималось в расчет.

Устав 1827 года формально оберегал неприкосновенность религиозных убеждений еврейских рекрутов – правительство готово было даже содержать раввина в местах скопления еврейских солдат, а закон 1829 года определил порядок соблюдения еврейских праздников в войсках. Но, наряду с этим, фактические условия службы были таковы, что толкали еврея-солдата на путь прозелитизма; это с особой яркостью сказывалось в отношении малолетних рекрутов.