Жизнь до галактики личинок - стр. 29

терпела полный крах, и мечты рушились о ледяные глыбы

хрусталиков, воткнутых в моё безобразное поведение. Оно было

действительно безобразным.

Самым вопиющим фактом моей четырехлетней от рождения

безнравственности, было есть мороженное, когда «в семье денег

на хлеб не хватает», и это при том, что двоюродному брату Алеше

(мы жили в одной квартире с братом моего отца и его семьей) родители покупали даже машинки, а мне пластмассового пупсика

было

не

допроситься.

Бесполезность

просьб

сказалась

парадоксально: когда я подросла, то родила двух подряд «пупсиков»

себе, оттого, что в детстве игрушечных не покупали!!! Вот вам, взрослые!!! Вот вам и еще раз вот!!! Сейчас, в начале двадцать

первого века, молодежь не лезет за советом к старшему поколению, а знает, что ей делать. Они ржут над нами, – мы верили

в коммунизм, жили с идеей, которую время обратило в бред, и, оказавшись у разбитого корыта, мы не вправе, по мнению молодежи

начала нового века, острить своими советами и мудрыми изысками.

Наше дело – тихое, – посапывать в две дырки, пока они, активные

деятели новой России, делают нам страну, приведенную к абсолюту

запустения за годы нашей слепой веры в светлое будущее, которое

наши предки увидели в сталинских снах о жизни в стране Советов.

Вот как раз советов как таковых им-то от нас и не надо. Ну что же, пусть делают свою новую, лучшую от нашей, жизнь, но без нас. Когда

желание помочь определить ситуацию и разрулить ее иначе

не приводит к желаемому результату, остается только повиноваться, чтобы не быть убитой совсем.

САЛАЖОНКА

Пятнадцатилетняя роженица оказалась крепким орешком: хранила свой секрет до самых родов. Когда мои дети напомнили

мне о том телефонном разговоре и о подруге Толика, с которым моя

старшая дочь ходила в детский сад, Салажонка дала свой номер

телефона им, и я объяснила ей, где врач, который ей пригодится

перед родами и поможет подготовить ее мать к новости.

Психологическая поддержка была необходима и матери, поскольку

ее могла и кондрашка хватить ненароком, и девочка могла

пострадать при этом и морально и физически, – взрослые же

звереют от несостыковок их мечт с глупейшей реальностью. Самой

мне приходилось шифроваться, иначе родители юной мамы, пожалуй, и на мне могли возместить свое негодование. Весь вопрос

оказался в бабке Толика. Она знала о беременности

пятнадцатилетней подружки ее внука Толика, но когда девчонка

родила, брыкалась руками-ногами, инфаркт ее не хватил, но бабуся

навязала юному отцу мысль, что он просто «поиграл» и не имеет

никакого отношения к своему ребенку. Вот она, бабская озверелость.

Проблем не надо. А малышке, салажонке, значит, с «игрушкой» этой

нянькаться одной?

Бог есть на земле и на небе. Мама-девочка не думает, что ее

дочка – игрушка и недоразумение. Она ее любит, и ребенок платит

ей тоже любовью. Салажоночка ждет, когда ее родители, удочерившие ребенка, принесут ей сокровище с голубыми глазками-незабудками. Девчушечка родилась очень крепкая, – у недоростков

дети рождаются всегда крепкие, потому что организмы их молоды, не отравлены выхлопными газами, пестицидами и гербицидами.

Жалко только саму девочку, так рано окунувшуюся во взрослую

жизнь.

Салажонке сняли квартиру, она теперь восемнадцатилетняя

дама, – прошло три года. Ее мать, когда салажонка родила, сразу