Живые отражения: Цветные осколки - стр. 23

Не могу сказать, что это было забавно – видеть одни и те же события с двух точек зрения. Скорее болезненно. Потому что обе те девушки ненавидели друг друга, а теперь сожительствовали в моей голове.

Могла ли я изобразить на картинах именно эту тень? Как свое альтер-эго, как ту, что ненавидела меня, или наоборот, ту, которую ненавидела я. Этот внутренний конфликт же не мог быть разрешен, и я точно от этого могла поехать крышей.

Врач все это время наблюдал за моим лицом, на котором, наверное, отражалась целая гамма чувств.

– Я не знаю. Я не знаю кто это может быть, – прошептала я.

– Хорошо, что вы согласны со мной, что эта фигура для вас очень важна. Теперь наша с вами задача вспомнить кто это. Давайте вы продолжите рисовать, но теперь делайте это более осознанно. Задумываетесь почему вы рисуете именно эту сцену и для кого. Кому бы вы хотели показать ее. Кто может быть зрителем.

– А… вы можете дать мне краски и холст? – неожиданно спросила я.

Это было что-то новое. Гость в моей голове теперь показал умение управлять и голосом тоже.

– Думаете, что живопись сработает лучше? – врач на секунду задумался, – возможно, возможно. Она более эмоциональна, чем рисунок карандашом. Хорошо, я не против. Вам принесут краски и холсты в палату.

– Там не хватит места и света. Я хочу нарисовать большую картину, – тут же ответила я, – а тут очень важен хороший свет, а не тусклая лампочка над кроватью.

На сей раз он думал намного дольше.

– Хорошо. Я чувствую, что мы на грани прорыва, поэтому пойду на уступки. Тут есть подходящее помещение. Старая столовая. Она сейчас не функционирует, так что вы никому там не помешаете. Может напишите шедевр, который потом купят музеи, – улыбнулся он.

– И последнее. Я не смогу сконцентрироваться и рисовать, если за моей спиной постоянно будет стоять этот цербер, который сопровождает меня везде за пределами палаты, – это я уже добавила от себя.

– Да, такой надзор, наверное, уже излишен. В начале у меня были опасения, что вы будете оказывать активное сопротивление лечению, но я вижу, что теперь вы заинтересованы в результате. Мы с вами нашли общий путь к выздоровлению и такой контроль может только помешать. Отныне вы можете перемещаться по коридору свободно между палатой, своей гм… мастерской и моим кабинетом. Я распоряжусь.

Я ликовала. Это была маленькая, но победа.

Мне действительно позволили вернуться в палату самостоятельно. Оказавшись там, я закрыла глаза и максимально расслабилась. Естественно, мой тайный покровитель тут же начал действовать. С некоторым растущим удивлением я наблюдала, как моя рука вытащила заранее спрятанный запечатанный желтый пузырек с лекарством, зубами аккуратно открыла так, чтобы не повредить защитную оболочку, опять заменила содержимое на воду и запечатала так, чтобы он был похож на новый. Затем я вышла в коридор и безошибочно выбрала среди кучи дверей именно процедурную, где уже стояла подготовленная тележка для моей капельницы, и заменила пузырек. Тот, что с настоящим лекарством я опять отнесла в палату и снова спрятала за раковину, поставив на сифон. Кто бы там ни жил в моей голове, он точно не хотел, чтобы я получала этот препарат. Причем с каждым днем эта неизвестная мне личность действовала все увереннее.

Я сумасшедшая? Определенно. Кто-то слышит чужие голоса, а как насчет того, что некто управляет моим телом, причем так хорошо, что моей рукой даже шедевральные картины создает. И не надо меня от этого лечить.