Жила-была старушка в зеленых башмаках… - стр. 17
– Очень тронута, Андрей, – сказала Агния Львовна. – Спасибо вам, дорогие, что нашли время поздравить меня, старуху. Я тоже никогда не забуду этот мой день рожденья!
Варвара сидела молча и никому ничего не сказала. С нею впопыхах как-то забыли попрощаться.
Агния Львовна проводила гостей и вернулась в комнату. И только тут Варвару Симеоновну прорвало. Она хохотала, наверное, минут пятнадцать, до слез. Агния Львовна поглядела, поглядела на нее, сначала усмехнулась, а потом тоже зашлась смехом.
– Ну что, хозяюшка, подмели гости твой стол? Теперь что будем делать?
– А что мы должны делать?
– Ну, я пойду опять картошку чистить, а тебе, по всей видимости, надо опять топать в своих зеленых туфельках на рынок, пока он не закрылся, да снова покупать угощенье – скоро же твои дети появятся!
– Варенька, картошка у меня кончилась, чистить нечего. Хуже того, что и деньги тоже кончились. Подчистую!
– А деньги летят, наши деньги как птицы летят!.. – запела подвыпившая Варвара Симеоновна, но тут же оборвала себя. – Постой, Агуня! Так у тебя что, и к столу ничего не осталось? А как же твои настоящие гости?
– Сейчас проведу ревизию, но, по-моему, ничего, кроме половинки холодца.
Она пошла на кухню к холодильнику. Титаник вскочил и побежал за нею. Опережая ее, он сунулся к холодильнику и поскреб его лапой, умильно свесив голову с красным бантиком в горошек.
– Ты что, знаешь, где у меня стоит холодец? Ну конечно, я же его второй раз при тебе доставала. Так холодец тебе понравился?
Титаник тявкнул, выразительно на нее глядя.
– Понимаю, холодец из телячьих ножек – это не морковка в йогурте!
Агния Львовна открыла дверцу холодильника, глянула на стоявшее в нем одинокое блюдо с половиной холодца. Титаник втянул носом воздух, выпустил длинную слюну и восторженно взвизгнул, виляя хвостом.
Агния Львовна решительно вынула холодец и поставила его перед Титаником, прямо на праздничном блюде.
– Ешь, собака, пользуйся случаем! Лопай! Жри! Но если у тебя после этого заболит живот, не жалуйся на меня своей хозяйке!
Титаник упоенно зачавкал.
Она вернулась в комнату.
– Знаешь, Варенька, остается один-единственный выход. Ты мне сейчас поможешь все убрать, чтобы никаких следов от этого нашего пира не осталось. Посуду надо всю перемыть, а мусор вынести, чтобы ни одной обертки, ни одного пакета из-под закусок нигде не было.
– А потом что?
– А потом я лягу в постель и больше уже не встану.
– Это как понять?
– Болеть буду! Может старушка в семьдесят пять лет приболеть в свой день рожденья? Гости придут, поздравят меня, посидят немного и вежливо разойдутся.
– Смотри, чтоб они тебе до того скорую не вызвали!
– Не вызовут. Я скажу, что у меня радикулит разыгрался.
– Родных детей и внучек обманывать нехорошо!
– А у меня и вправду спина побаливает. Она и совсем разболится, когда я все тут закончу убирать!
– Ну, разве что так…
И они вдвоем принялись за уборку квартиры.
– Тут еще полбутылки кагора осталось! Оставить ее на столе? – спросила Варвара.
– Боже упаси! Что обо мне дети подумают? Спрячь в буфет на кухне да засунь поглубже.
– Как скажешь.
Через час уборка была закончена, и комната приобрела привычный и будничный вид: только громадный букет роз остался стоять посреди пустого, накрытого свежей скатертью стола.
– Ложись давай! Нечего тут расхаживать, обнимая себя за поясницу! – скомандовала Варвара. – Таньку я забираю с собой. У-у, наел пузень! Отожрался, отвел душу!