Жестокое милосердие - стр. 29
Я постепенно продвигаюсь к двери, кожей ощущая любопытные взгляды. Один из них задерживается уж очень надолго, и я останавливаюсь рядом с двумя благородными господами в надежде, что наблюдающий за мной сочтет, будто я с ними беседую. Один из двоих мужчин оборачивается и тоже начинает пялиться на меня. Глаза у него сильно навыкате. Я испепеляю его взглядом и двигаюсь дальше.
И вот наконец выход. Никто на меня больше не смотрит, и я украдкой выбираюсь из зала.
По сравнению с ярко освещенным главным чертогом в коридоре темновато. И довольно-таки прохладно. Я рада, что меня больше не донимают запахи скученных тел и густые волны плохо сочетающихся духов. Отсчитываю двадцать шагов… и даже не особенно удивляюсь, когда сбоку открывается широкая и высокая лестница. Пока что предсказание сестры Вереды сбывается как нельзя лучше!
Шагая по ступенькам, я углубляюсь в себя, как научили в монастыре. Дождавшись, чтобы все кругом как бы остановилось, я устремляю все свои чувства в комнату, от которой меня отделяет закрытая дверь. Слезы Мортейна сработали просто отлично. Я совершенно уверена, что там, внутри, не мерцает искорка ничьей жизни.
Следующая комната столь же холодна и пуста, как и первая. Но вот я оказываюсь напротив третьей двери и явственно ощущаю, как внутри теплится, пульсирует жизнь.
Я сгораю от предвкушения. Ужасно хочется ворваться туда с кинжалами наголо! Вместо этого я кладу руку на грудь, успокаивая сердце, и быстренько повторяю про себя указания сестры Беатриз. Сейчас мне придется кокетничать. Это самое трудное.
Глубоко вздохнув, я натягиваю на лицо улыбку трепетного ожидания и распахиваю тяжелую деревянную дверь.
– Жан-Поль? – шепчу я, после чего слегка спотыкаюсь, как будто выпила лишку. – Это ты?..
Мартел стоит у окна. Заметив чужое присутствие, резко оборачивается. Выглядит он в точности так, как и предрекала сестра Вереда. Ростом – не выше меня, в волосах – лисья рыжина. Чуть неверным шагом я направляюсь к нему, успеваю заметить тревогу у него на лице… И он делает шаг прочь от окна, а потом хватает меня за плечи:
– Ты что тут забыла?
Он грубо встряхивает меня, и я обмякаю в его руках, притворяясь, будто едва держусь на ногах.
– Я тут Жан-Поля ищу. А вы, сир… – и я легонько стучу по его груди, – вы совсем даже не он.
Я обиженно делаю губки бантиком, надеясь, что не уподобляюсь при этом вынутой из воды рыбке. К сожалению, мне не удается разглядеть рубин, который, как я отлично знаю, у него в мочке левого уха.
А он, глупец, между тем заглядывает мне за корсаж – и полностью теряет бдительность. Нет, ну неужели все мужчины вправду недоумки, не способные противостоять двум вполне обычным выпуклостям тела?..
Мартел взглядывает на дверь у меня за спиной и облизывает губы:
– Мне нужно сделать одно дело, а потом я, пожалуй, помог бы мадемуазель.
Он все не может оторвать взгляд от выреза моего платья. Кинжал на лодыжке прямо-таки печет, требуя ладони на своей рукояти. Рано, говорю я себе. Рано!
– Очень любезное предложение… – Я в свою очередь окидываю его взглядом, как бы оценивая мужскую стать, а на самом деле пытаясь отыскать метку. Лоб у него чистый. И губы. Я чувствую некоторую неуверенность и сокрушенно вздыхаю: – Но Жан-Поль… – Очередной вздох. Я задумчиво склоняю головку. – Ну ладно, его тут все равно нету. В таком случае меня вполне устроит добрый месье…