Жестокие игры II - стр. 16

Я голову высунул посмотреть и увидел женщину в форме с большим фонарем. Тучная, низенькая, запыхалась от быстрой ходьбы. Так зыркнула на меня, что рука сама за удостоверением потянулась – расследованием прикрыться, пока не прикопали меня тут без свидетелей эти добрые люди. А что им этого очень хочется, я прям кожей ощущал.

– Ну, – дернула подбородком на меня дежурная, – приличный с виду человек, – окинула придирчиво с ног до головы, недовольная и недружелюбная, – а туда же, в дыру лезешь? Замков не напасешься!

Я только тут увидел в другой руке у нее навесной небольшой замочек.

– Про дыру подробнее, – достал все-таки удостоверение, раскрыл и представился: – Гром Виталий Семенович, закрытое бюро расследований.

– ФэБэРэ, что ли? – фыркнула женщина и презрением окатила.

Темные люди, чесслово! Хотя знай о нас все, были бы мы не закрытое бюро, а проходной двор, что котиков ищет и украденные у подъезда санки, брошенные хозяевами «на минуточку».

– Так что за дыра? – проигнорировал нелюбовь к полицейскому мундиру.

А профессиональное чутье уже подсказывало – я взял след.

– А вот в какую дыру вошел, через ту и выходи.

Ну это вряд ли.

– Как ваше имя и фамилия? – спросил я строго. – Документы покажите, – теперь совсем вызверился, гаркнул так, что даже эхо испугалось – пару раз пискнуло что-то и заткнулось.

Дежурная по станции протянула мне служебную ксиву, я сфотал ее – не до того, чтобы в памяти держать.

Женщине это не понравилось:

– А это еще зачем? – руки в боки.

Как с ней муж живет? Скандальная бабеха. То ли дело моя Маришка. Добрая. Ласковая. Любимая.

– Вызову вас повесткой в бюро как свидетеля. Где дыра, о которой вы говорите? – спросил уже спокойно.

– Да вон там, в тупике, – махнула рукой налево. – А вы не там просочились?

– Не там.

– А где?

– Это служебная информация.

Тетка повела меня по пологому, но заметно поднимавшемуся тоннелю, в котором огни не горели. Светила фонарем до поворота, обратного тому, что выводил на станцию. Рельсы пролегали лишь до следующего стыка. Потянуло сыростью и канализацией.

– Скажите, Вера Дмитриевна, были случаи неисправности светофора на этом отрезке?

– По весне было. Разбит он был. Да тут время от времени случалось такое и раньше.

– В тот раз в тоннеле были посторонние?

– Не знаю.

– Как быстро ремонтники добрались до светофора?

– Ну-у… минуты три-четыре, – не слишком уверенно проговорила. – Там рядом служебный выход как раз из техчасти… Только в тот раз, – остановилась на секунду, пальцем указательным затрясла, – несколько ламп еще менять пришлось – все подряд были разбиты. Точно-точно! Все зафиксировано как надо! Тогда-то замок я на эту дыру, – вперед кивнула, – и повесила. Бомжи не бьют ничего, переночуют и уходят. Жалко их. А тут вандалы какие-то наведались, вот и пришлось закрывать.

Какие-то городские легенды вырисовываются с подземными ходами и интригами.

Впереди забрезжил дневной свет, просачивавшийся сквозь решетку вместо двери в глухой стене.

Я слушал, и картинка потихоньку складывалась. Откуда Тарасов узнал про дверь в стене – у него узнаю, когда поймаю, а вот допросить еще разок Хрома придется – он-то явно знал о ней. А мне интересно другое…

– …а как же ты-то сюда попал? – недоуменно смотрела на навесной замок на решетке женщина.

– Я ж сказал – из стены выпал… – нахмурившись, повторил. – А что за дверь у вас метрах в трех от светофора, по этой, – дернул правой ладонью, – стене? Приступок там узкий, ноги не поставить.