Женское счастье. Православный взгляд - стр. 10

А что же делают в это время дети таких родителей? А дети их, где-нибудь в углу, наблюдают за отцом и матерью и впоследствии сами поступают, подобно родителям, а то и еще хуже. Но это еще ничего. А что бывает в тех домах, где отец подвержен пьянству? Там вечно царит ссора, драка, буйство, сквернословие. И все это происходит на глазах детей. Посудите теперь сами, откуда у детей может появиться мысль о том, как спасти свою душу, чтобы получить вечное блаженство? У таких детей скорее на устах дерзкие слова, сквернословие, а не забота о спасении своей души. Не может быть добрых мыслей, чувств, побуждений у наших детей, если они от нас же слышат брань и видят драку.

Насколько дети чутки и восприимчивы ко всему окружающему, вот пример из книги для детского чтения. В одной семье был старик отец. Жил он вместе с сыном и невесткой, у которых был шестилетний ребенок. Старик от слабости еле ходил. Руки и ноги его дрожали, и когда он ел, то нередко ронял пищу. Это не понравилось сыну и невестке, и они, купив деревянную миску, давали в ней пищу старику отдельно. Однажды сын и невестка обратили внимание, как их малолетний ребенок делает коробочку. Они спросили у него, что он делает.

– «А это, – говорит ребенок, – я делаю коробочку, чтобы кормить вас, когда вы состаритесь». Поняли, тогда сын и невестка, что нехорошо они поступали со стариком-отцом, и уже никогда не сажали его обедать отдельно.

Вот урок для всех нас. Этот пример ясно показывает, как дети перенимают поступки взрослых. Не будем служить худым примером для своих детей. Будем помнить грозный приговор Самого Господа: «а кто соблазнит одного из малых сих, верующих в Меня, тому лучше было бы, если бы повесили ему мельничный жернов на шею и потопили его во глубине морской». (Мф. 18, 6).

Если мы подумаем, что сделали для нас наши родители, то мы будем поражены неизмеримостью нашего долга

Свт. Амвросий Медиоланский

На одном из форумов читаем такую историю.

«– Уж не знаю, как быть, – плакала Анастасия Павловна. – Я Сережку боюсь. Буквально боюсь. В комнату к нему зайти не могу. Он за компьютером сидит, какие-то схемы перед ним, то телефон его маленький звонит. Как увидит меня, насупится, брови у него густые, черные, как у отца. Да и вообще, как зыркнет на меня: «Не мешай, мать!» Вылитый отец покойный.

– А он и раньше у тебя таким был? – спросила соседка.

– Да нет, в детстве-то он ласковый был, тихий. Отец его даже ругал – что, говорил, липнешь да на шею виснешь, как девчонка. Потом-то пошустрее стал, ну озорничал, конечно, так отец ему спуску не давал. Он, папа, строгий у нас был.

– А ты, мать, часом сама-то с сыном тогда не слишком переборщила? – поинтересовался сосед. – Меня вот, помню, когда пацаном был, отец тоже порол, я-то терпел, зато все думал про себя: «Ну, папка, вот вырасту – я тебе покажу!»

– Ну как было строго себя не держать, – вздохнула Анастасия Павловна, – папа наш не любил, когда непорядок. Тоже и ремешком приходилось… Так что ж, – вдруг осенило ее, – Сережа-то до сих пор на нас обижается? Это когда было-то? Да и отец в земле давно.

Соседи помнили покойного мужа Анастасии Павловны – тот мог, не задумываясь, при всех влепить жене пощечину, если считал, что она сказала какую-то глупость. Жена терпела, она любила мужа, несмотря ни на что, но боялась его и из-за этой-то боязни позволяла ему унижать сына. А сын вырос точной отцовской копией и теперь относился к матери с тем же открытым неуважением, как когда-то его покойный отец. И Анастасия Павловна смирялась и плакала по ночам.