Женщины могут все - стр. 17

– Детка, ты упускаешь из виду одну вещь. Может быть, Рене любит его.

– Ох, перестань!

– Это слишком цинично. Я любила его. Почему бы и ей его не полюбить?

София резко отвернулась. Ей хотелось ударить кого-нибудь, что-нибудь разбить, собрать осколки и швырнуть их в безукоризненно красивое лицо Рене.

– Она любит его деньги, его положение в обществе и то, что он оплачивает ее астрономические счета!

– Возможно. Но он из тех мужчин, которые заставляют женщин любить себя, причем делают это без всяких усилий.

В голосе матери слышалась печаль. Сама София еще никого не любила, но любящих женщин видела не раз. И теперь без труда узнала это в голосе матери.

– Ты так и не разлюбила его…

– К сожалению. София, пообещай мне, что не будешь устраивать сцену.

– Мне жаль лишаться такого удовольствия, но я думаю, что холодное безразличие окажет более сильный эффект. Что угодно, лишь бы стереть с ее физиономии это самодовольное выражение!

София шагнула к матери, обняла ее и поцеловала в обе щеки.

– Мама, все будет в порядке?

– Да. Моя жизнь не меняется, правда? – Еще как меняется… Мысль об этом была нестерпимой. – Все остается по-прежнему. Так что давай вернемся к гостям.

– Вот что мы сделаем, – начала София, когда они вышли в коридор. – Я изменю свои планы, выкрою пару дней, и мы с тобой устроим себе курорт. По шею залезем в лечебную грязь, наложим маски и предоставим специалистам скрести, тереть и полировать наши тела. Потратим кучу денег на то, чем мы никогда не пользовались, и весь день не будем вылезать из махровых халатов.

Когда они проходили мимо туалета, дверь открылась, и в коридор вышла брюнетка средних лет.

– Звучит чрезвычайно заманчиво. Когда отправляемся?

– Элен! – Пилар прижала руку к груди, потом наклонилась и поцеловала подругу в щеку. – Ты напугала меня до смерти!

– Извини. Пришлось срочно уединиться. – Она провела ладонью по юбке серо-стального костюма, проверяя, все ли в порядке. – Во всем виноват кофе, выпитый по дороге… София, чудесно выглядишь. – Она тряхнула кейсом и расправила плечи. – Как там в гостиной? Все нормально?

– Более или менее. Мама говорила, что будут адвокаты, но до меня как-то не дошло, что это относится и к тебе.

«Вот так номер, – подумала София. – Если бабушка вызвала судью Элен Мур – значит, дело серьезное».

– Еще несколько дней назад мы с Пилар и сами ничего не знали. Твоя бабушка настояла, чтобы я занялась этим лично. – Проницательные серые глаза Элен смотрели на дверь гостиной.

Она занималась делами Джамбелли почти сорок лет и знала все их семейство как облупленное.

– Все еще держит вас в неведении?

– Как всегда, – пробормотала Пилар. – Элен, с ней все в порядке, правда? Мне кажется, что это дело с изменением завещания и всем прочим как-то связано с тем состоянием, в которое она впала год назад, когда умер Signore Баптиста.

– Насколько мне известно, La Signora находится в здравом уме и твердой памяти. – Элен поправила очки в черной оправе и улыбнулась своей старинной подруге. – Пилар, как поверенный Терезы, ничего большего я тебе сказать не могу. Даже если бы полностью понимала причины ее поступков. Это ее бенефис. Подождем, когда она даст сигнал поднять занавес.

La Signora не торопилась выдавать свои планы. Она лично определила меню, желая, чтобы все было на широкую ногу и в то же время непринужденно. На столе стояли вина с калифорнийских виноградников Джамбелли и Макмиллана. И это тоже было тщательно продумано.