Женимся! Семья за одну ночь - стр. 18
– Ваши вкусы весьма специфичны, –произношу я с томным придыханием.
Высоцкий закашливается, а я лишь неопределенно пожимаю плечами. Не могу же я признаться, что в последних поставках ежей не было. Ни одного, даже самого захудалого. На них сэкономили, потому что, по словам Мегеры, «никто такую дрянь у нас не заказывает». Действительно, до визита ревизора блюдо не пользовалось спросом. А на складе в остатках бедные морские твари наверняка успели состариться и истлеть. Боюсь, их попытаются реанимировать, лишь бы угодить Высоцкому.
В общем, не знаю, как великий критик жив до сих пор, но интуиция и чувство самосохранения у него напрочь отбиты.
– Вы позиционируете себя как лучший рыбный ресторан, – зачитывает Высоцкий соответствующий слоган внизу страницы.
– Это потому, что Милена Игоревна любит суши и устриц, – шепчу, покосившись на вход.
Нижними девяносто чую: за нами следят! Вздохнув, выпрямляюсь по струнке и принимаю невозмутимый, деловой вид.
– Но… ты мне их тоже не принесешь? – догадывается Олег.
– Смотря какие… – выговариваю медленно, задумчиво прикладываю палец к губам. Высоцкий, проследив за моим жестом, неожиданно шумно сглатывает.
– Черт, мы как будто в морской бой играем, – Оннервно отбрасывает меню. – Предложи мне сама что-нибудь. – Сцепив кисти в замок, с вызовом смотрит на меня.
– Греческий салат, – невозмутимо советую.
– То есть верх мастерства ваших поваров – это нарубить овощи кубиками?
– Нет, просто я его люблю, легкий и вкусный. А так можете выбрать любой другой салат, – горячо оправдываюсь, будто сама на кухне работаю. – В холодном цеху сегодня Рафаэль, он готовит шикарно. Язык проглотите.
– Ты так его отрекомендовала, будто он твой парень. – Недовольно буркнув, этот зануда вновь погружается в меню. Скоро дыру в нем протрет.
– Почему сразу парень? Мужчина в самом расцвете сил, – подшучиваю, а Высоцкий почему-то становится мрачным. Не понимает юмора. – Ему на днях полтинник стукнет.
– Ладно, я согласен на него.
– На Рафаэля?
– Обойдусь. На его Греческий салат, – он делает паузу, чтобы ошарашить меня внезапным приказом: – А еще принеси мне все то, что я озвучил до этого.
– И ежа? – сдавленно попискиваю.
– И его, родимого, – усмехается, захлопывает меню. Протягивает его мне. – Ну, чего зависла? Поторопись, я засекаю время на приготовление пищи и обслуживание.
– Как пожелаете, – шумно выдохнув, я разворачиваюсь на пятках и шагаю в сторону кухни, чтобы передать ребятам заказ.
Что ж, прости, Маруська, я пыталась, но твой папка мечтает провести романтический вечер в обнимку с унитазом. Не смею ему мешать. Может, дурь и самодовольство заодно из него выйдут…
– И о чем вы разговаривали? – Как черт из табакерки, выскакивает из-за угла Мегера, стоит мне свернуть в коридор.
Неужели лично за нами наблюдала?
– Я принимала заказ, – равнодушно отвечаю, пытаясь обойти ее.
– Для этого необязательно заигрывать с клиентом. – Упирает Мегера руки в бока, выпятив уверенную тройку, надутую за деньги хозяина, и не пропускает меня.
– С гостем, – машинально поправляю ее. – В ресторане гости, а не клиенты. И я всего лишь старалась быть вежливой.
– Штраф! – Снова выдает она скрипуче-пискляво.
В этот момент она напоминает Червонную Королеву, которая казнит всех без разбора. Только вместо: «Голову с плеч!» наша истерично орет: «Штраф!» Я уже даже не реагирую – жаль тратить на нее эмоции. Невозмутимо киваю, прощаясь с зарплатой в этом месяце, а Мегера злится еще сильнее. Ей нужна отдача. Она будто энергетический вампир – питается нашими страхами и горем. Я же выжата, как лимон, после общения с Высоцким.