Женимся! Семья за одну ночь - стр. 20
Взбесившись, дергаю блюдо на себя, а она в этот же момент ослабляет хватку, и…
– Святые ежики, – ошеломленно шепчу, опустив глаза и наблюдая, как по моей груди растекается загадочный организм, похожий на Чужого из фильма ужасов.
7. Глава 6
Замираю, растопырив руки, и позволяю икре, кусочкам помидора и авокадо беспрепятственно скатываться по фирменной безрукавке. Почти не дышу, чтобы не впускать в себя тяжелое амбре бывшего деликатеса. Подтаявшие льдинки, в которых лежал еж, мечтая упокоиться с миром, со звоном осыпаются мне под ноги.
– Вычту из зарплаты, – щелкает пальцами управляющая и отшатывается от меня, как от прокаженной. – Макс, приготовь еще раз.
– Продукты… закончились, – мямлит он, поймав мой яростный взгляд. Чуть заметно киваю ему в знак одобрения.
– Тогда вынесите мне блюдо от шефа. Надо же чем-то клиента накормить. – Милена Игоревна поправляет декольте так старательно, будто в случае чего готова Олега к груди приложить, как младенца. – Александра, приведи себя в порядок. Целый день с тобой что-то случается, – Гадина еще и насмехается надо мной.
– Да и черт с вами! – Срываю передник, лихорадочно протираю им себя и бросаю прямо на пол. – Видит бог, я пыталась, – фыркаю, разворачиваясь к ней спиной.
– Стоимость формы тоже возместишь, – брызжет ядом главная кобра мне вслед, а я едва сдерживаюсь, чтобы не показать ей средний палец.
Бешеной гарпией влетаю в уборную для персонала, не закрыв за собой дверь. С отвращением расстегиваю безрукавку и стягиваю с себя, небрежно кидаю в раковину. Включаю воду на полную мощность, не рассчитав, что брызги могут отрикошетить в меня. Невесомая блузка, которая и так ничего не скрывала, становится местами прозрачной. Если так пойдет и дальше, я домой в трусах поеду…
– Нет, дорогая, пешком, – обреченно выплевываю, обращаясь к своему отражению в большом зеркале. – Ведь из-за этого чудака, который все никак не нажрется, я и мопеда лишилась!
Зажмурившись, упираюсь кулаками в край раковины. Делаю глубокий вдох через нос и медленно выдыхаю ртом. Мечтаю, чтобы все испарилось, а происходящее оказалось лишь дурным сном.
Когда открываю глаза, понимаю, что я больше не одна. Боковым зрением улавливаю движения и тень.
– Вообще-то это служебный туалет, – шиплю, не оборачиваясь.
Узнаю незваного гостя по шагам и… запаху. Мужской, брутальный елово-кипарисовый шлейф тянется за ним еще со злополучной остановки, словно метит все по пути. Приятный, волнующий, но вперемешку с ежовыми испарениями образует удушливый газ.
– А я здесь по работе, так что мне подходит. – Высоцкий нагло становится рядом и поворачивает вентиль на соседнем кране. – Должен же я руки перед едой помыть. Что с тобой опять стряслось? – Покосившись на мокрую безрукавку, поднимает бровь с изломом.
– Ваш морской еж, – признаюсь я как на духу, отстирывая склизкие внутренности от костюмной ткани. Надо было накормить критика этим…
– Бедный ежик! Я знал его, Горацио… – насмешливо декламирует нахал. Мне и так тошно, а он забавляется.
– Вы еще и классику любите?
– Обедал однажды в одном ресторане… Официанты там читали Шекспира. – Олег кривит тонкие губы. – Отвратительно читали, скажу я тебе. Впрочем, еда была еще ужаснее.
– Что случилось с заведением?
– Оно вскоре закрылось… Почему-то, – многозначительно усмехается критик недоделанный. Гордится собой, упивается властью – это видно невооруженным глазом. Павлин.