Женатик - стр. 26

На белокурое совершенство мой член категорически отказывался реагировать. На ее роскошные формы и изгибы. На ее гладкость и влажность в трусиках.

Стыдно признаться в этом самому себе, но мы с Катей занялись сексом только благодаря тому, что я случайно увидел Майю перед этим. Она делала растяжку у бассейна с провокационными наклонами.

Увидел ее выпяченную попку и выпал из реальности.

Все внутри загорелось. Зажглось. Запылало. Кровь отхлынула от верхнего мозга к нижнему.

Возбуждение накрыло с такой силой, что аж в глазах потемнело.

Я сразу ринулся к Кате.

Потому что больше не справлялся с подавлением эрекционного притяжения к молоденькой нянечке своих детей.

Конечно, это неправильно. И ужасно. И отвратительно по отношению к собственной невесте.

И я понятия не имел, что творилось с моим телом. Оно сыграло со мной в злую, коварную шутку.

Я хотел секса. Прямо сейчас. И конкретно с Катей. Она двигалась на мне, терлась о мягкий член и всячески пыталась возбудить меня. Я сидел, проглотив язык, и надеялся на чудесное воскрешение пениса.

Но ничего не происходило. 

Я себя сраным калекой ощущал. Никогда такого не происходило. Что за гребаный дефект?!

Нужно срочно заняться решением проблемы. Завтра же запишусь к врачу. А пока... что, виагру глотать?

Ну охренеть, какая радостная перспектива.

Катя нахмурила брови, почувствовав, вернее так и не почувствовав твердого, как камень, стояка под своей промежностью.

— Ты сейчас не в настроении, милый? — спросила осторожно.

Давай, Суворов, раскраснейся еще, как девчонка.

К счастью увидел бегущего на маленьких ножках Илюху.

— Папа! Пап! Смари! Смари скарее!

Катя тут же слезла с меня и поправила полупрозрачный халатик.

— Что тут у тебя? — я как ужаленный поднялся с качелей и побежал навстречу сыну.

— Ягусонок! Ягусонок! — он прыгал, сжимая что-то в крошечном кулачке.

Я опустился перед ним на колени и подставил раскрытые ладони.

— Показывай.

Малой положил в них маленького лягушонка.

— Сам поймал?

Илюха гордо закивал.

— Молодчина. Только давай мы с тобой его отпустим, хорошо? Наверное, он потерялся. Мама с папой будут его искать. Согласен со мной?

Сын снова кивнул.

— Точно! Это хоросо!

— Илюшка! — издалека раздался крик Майи. — Илюшенька!

Я поднял голову и увидел ее стремительное приближение. Не обратил внимания на то, как лягушонок соскочил с моих ладоней, засмотревшись на прыгающую грудь Майи, пока она бежала к нам. Затем поднял взор вверх, к отрытым пухлым губам, через которые она жадно вдыхала воздух.

Майя остановилась рядом и попыталась отдышаться.

— Я... не могла тебя догнать, — избегая мой изучающий взгляд, обратилась к Илье. — Пожалуйста, не убегай от меня больше! Хорошо? — опустилась на колени и протянула Илье оттопыренный мизинец. — Обещаешь?

Сын подцепил ее палец своим, и они скрепили клятву.

— Пойдем к твоему брату? Не будем мешать папе...

Наконец, впервые устремила на мое лицо свои прожигающие голубые глаза. Мимолетно, но я заметил. Зацепился. И возбудился.

Не шевелился до тех пор, пока она не увела Илью.

Разогнул ноги и повернулся к Кате.

— Марш в спальню, — прорычал я. — Быстро.

11. Глава 11

МАЙЯ

Давид Дмитриевич и Екатерина Евгеньевна всерьез претендовали на звание самой сладкой парочки Рублевки. Как минимум.

Медуза Горгона с золотистыми локонами вместо змей была самым ласковым созданием на свете, когда ворковала с Суворовым. И чего Софка жаловалась на ее актерскую игру? Перед прислугой она демонстрировала высший пилотаж! К тому же Орлова не забывала упомянуть лишний раз о скорой смене фамилии.