Жена из другого мира - стр. 47
Наклонившись, выхватил из хлопьев жирной ломкой субстанции что-то металлическое, размером с пуговицу, потёр пальцем: латунная шестерёнка, украшенная на диске красными капельками рубинов. Новый вид украшений?
Взгляд снова упал на запястье Какики. Механически сунув шестерёнку в карман, я потянулся к руке трупа и краем одеяла протёр утолщение: брачный браслет с узором из рыб, чуть поблекший, но целый.
Странно, эти браслеты – порождение источника. Причём буквально: они полностью нерукотворны, вырастают в нём без участия длоров, нам в случае потери браслета даже делать ничего не надо – источник создаст новый сам. Теоретически, без источника браслет существовать не может.
– Держи, – сказал министр.
Что-то щёлкнуло. Я оглянулся: он принёс громадный чёрный саквояж с красной печатью в виде скалящегося согра. По своим следам я вернулся куда кривее, чем недавно это сделал министр, и заглянул в саквояж. Со вздохом натянул перчатки и достал капсульный измеритель магического фона:
– Мой набор юного исследователя и то содержал больше инструментов.
– У твоего набора юного исследователя было неограниченное финансирование.
Я разложил по карманам пробирки, вытащил из пенала скальпель, пинцет и снова оглядел комнату: жутко.
Жутко интересно.
12. Глава 12
Я открыла уже сорок комнат, а девочку так и не нашла. Поняла, что обожаю нашу стандартную застройку: в таких домах всё ясно и компактно…
Распахнула очередную дверь в непомерно роскошные апартаменты: на диване сидела какая-то девочка. Приглядевшись, поняла: моя. Просто чистая. С расчёсанными волосами (в отличие от меня). В чёрно-белом платье в тонкую полоску. То ли к детям тут относятся лучше, чем к внезапным гостьям, то ли она живое подтверждение тому, что дети быстро адаптируются.
Улыбаясь, помахала ей рукой.
Девочка тоже улыбнулась и помахала.
Приглушённый стеклом, в комнате раздался вопль. Вздрогнув, девочка обернулась к окну. Возле него мы оказались одновременно. Вид был ожидаемым: до далёкой стены ограды простирался аристократический парк с живыми изгородями.
Только статуи и фонтаны лежали обломками, а газон в стороне как-то странно шевелился, приподнимался и опадал. В другой ситуации я бы протёрла глаза, но практика показала: здесь возможно всё. Поэтому я с долей философского спокойствия наблюдала, как на газоне растёт холм, как мимо пробегает бревно с глазами, как за ним бежит глазастая сороконожка размером с поезд…
Нет, всё же сороконожка размером с поезд – перебор, я оттащила девочку в простенок между окнами и зажмурилась.
– А нам всё равно, а нам всё равно… – дрожащим голосом пропела я. – Хоть боимся мы волка и совы…
Родители обожали «Бриллиантовую руку». Вот в ней были хорошие, идеологически правильные приключения отдыхательного толка, я такие же хочу, а не этот… Не такое, что цензурными словами не назовёшь.
А ещё повыше хочу, а не на первом этаже сидеть, пока во дворе монстры бегают. И даже не на втором. Осторожно выглянула в окно: из образовавшегося в газоне холма выползало что-то фиолетовое, склизкое и рогатое. Я икнула.
Заставила себя зажмуриться и вжалась в простенок: на пятый этаж хочу. А лучше на десятый – какой-нибудь неприступной крепости без окон, без дверей.
***
Браслет резко потяжелел, я пронёс порцию сильно фонивших хлопьев со столбика балдахина мимо пробирки. Выпрямился: