Жена для миллионера - стр. 11

Как же меня все это злит.

― Зачем ты сюда захаживаешь?

― Ваша дочь меня наняла. И я не собираюсь с вами сюсюкаться, как с девчонкой. Вы мужчина и просто обязаны мне помогать.

― Если ты думаешь, что я поведусь на твою красивую мордашку, то ты глубоко ошибаешься.

― За комплимент спасибо. Только не нужно себе льстить. С чего бы это мне так думать? Я работаю и всего лишь пытаюсь наладить с вами контакт. Ну что, мы так и будем спорить, или все же вы прекратите строить из себя зарвавшегося мужика и уступите даме?

Как же она меня бесит. И я понять не могу, из‐за чего конкретно. То ли из‐за своего гонора и упрямства, то ли из‐за превосходства. Черт!

― Вези коляску! Только отстань.

― Так‐то лучше.

Через пару минут София завезла коляску в палату, и весь вид девушки кричал о том, что этот раунд она выиграла. Но пусть не надеется, больше я не уступлю ей.

― Итак, вам нужно самостоятельно подняться. Как видите, здесь нет врача или медбрата, и поднимать вас я не стану.

― Да уж, куда вам до меня.

― Послушайте, Никита Тимофеевич, ― она присела в кресло и сложила руки на коленях, ― я понимаю, что вам все это не нравится, как и то, что я рядом с вами. Но меня наняла ваша дочь. И чем быстрее вы позволите мне с вами заниматься нормально, тем быстрее вы встанете на ноги.

― Обещаете, что я это сделаю? Встану на ноги?

― Нет, ― она убедительно покачала головой, ― такие вещи я обещать не могу. Это слишком серьезно.

― То есть вы не уверены в своих силах?

Она прищурилась и улыбнулась.

― Я уверена в своих силах, но я не могу отвечать за ваш организм. Ну что, мы так и будем трепаться языком, или все же поедем на прогулку?

― Поедем, ― язвительно произнес я, поражаясь этому дебильному словосочетанию.

― Хорошо.

В итоге я с помощью рук пересел в кресло, ощущая себя каким‐то дерьмом. Какого же хрена нужно было именно ногам отняться. Черт! Как же это тяжело. Мало того, что передвигаться самостоятельно не могу, так и София эта со своими нравоучениями. Послал же Бог.

― У вас очень сильные руки. Наверное, много тренировались?

Бросил на нее хмурый взгляд, давая понять, что отвечать на такие вопросы не собираюсь.

София покатила меня к выходу. Меня это, мягко говоря, злило. Было ужасно отвратительно от того, что я овощем сижу в этой коляске и не могу сам спокойно передвигаться. Подобного унижения я никогда прежде не ощущал. Нет, безусловно, я радоваться должен, что говорю, шевелюсь, ем сам. Могло быть гораздо хуже. Но когда ты всю жизнь был сильным и старался все делать для своей любимой дочери, а теперь… теперь только и можешь, что чесать языком, — это самое сложное испытание. И еще мне стыдно перед Софией. Она красивая девушка и явно не заслуживает такого отношения к себе. Но я ничего не могу поделать. Гордость не дает мне продохнуть. Я бы сейчас с удовольствием бы пошел подал на развод, помогал дочери выбирать одежку для малыша, а не вот это все.

― София, вы бы не могли вернуться в палату за моим телефоном? Он на тумбочке у кровати.

― Конечно.

Подумав о разводе, вспомнил, что так и не позвонил адвокату. Не стану тянуть. Пусть разводят, и дело с концами. С Ритой мы больше не будем, а тяготить себя и ее штампом в паспорте не очень верное решение.

― Держите. Предлагаю в дорогу взять чаю.

― Может, еще сосисок возьмем? ― рыкнул я, разблокировав экран телефона и выискивая номер Юрия Степановича.