Жемчужина императора - стр. 46
«Она и правда очень хороша, – подумал венецианец, на мгновение залюбовавшись тонко очерченным профилем, склоненным над программкой. – Но почему она так печальна?»
Ему и в самом деле показалось, будто ее нежные прелестные губы едва приметно дрожат. Неужели он расстроил ее, пригласив на это представление?
Занавес поднялся, открыв декорацию: залитая жгучим солнцем испанская улица, по которой взад и вперед разгуливают прохожие. Вскоре показалась и высокая, кажущаяся еще выше от многочисленных оборок на шлейфе ее черно-красного севильского платья фигура прославленной танцовщицы. Аргентину нельзя было назвать настоящей красавицей, ее ослепительно белые зубы, в которых ей нравилось держать алую розу, слишком выпирали, но, когда послышался треск кастаньет, и ему ответил перестук каблучков, и оборки разом взметнулись вверх и закружились, Морозини забыл о своей спутнице, отдавшись ритму танца. Эта женщина, эта Аргентина, поистине обладала даром околдовывать толпу, и каждый из номеров ее программы завершался громом аплодисментов…
Когда начался антракт и в зале зажегся свет, Альдо пришлось спуститься с облаков, и тут он увидел, что Таня не только не аплодирует, но, кажется, даже скучает.
– Вам не нравится? – спросил он.
– Нет, – вздохнула графиня, устало пожав плечами. – Никогда мне не понять, почему смотреть на эту женщину сбегаются такие толпы. Она до того безобразна…
– Согласен, но ее огромный талант заставляет об этом позабыть!
– При условии, что вам нравится такая музыка, а вот я ее не люблю.
Альдо немедленно вскочил и подал спутнице руку, помогая встать.
– В таком случае мы немедленно уходим! Но вам следовало сказать мне об этом раньше. Я никогда не привел бы вас сюда. Мне же хотелось доставить вам удовольствие, – в виде извинения прибавил он.
– Мы еще недостаточно хорошо знакомы для того, чтобы вы узнали мои вкусы. И потом, я очень проголодалась!
– Тогда едем ужинать!
– Не рановато ли?
– Какая разница! Не выгонят же нас из-за этого на улицу, и столик у нас заказан. Вокруг будет чуть поменьше народу, только и всего!
– Лично я на это жаловаться не стану. Больше того, я вообще предпочла бы маленький кабачок в тихом местечке…
– В таком виде? Да в ваше тихое местечко мгновенно собрались бы толпы. Но, если вам не нравится «У Максима», мы можем пойти куда-нибудь еще.
Графиня прижала к себе руку Альдо, на которую опиралась, и с улыбкой ответила:
– Нет-нет, все прекрасно! Не обращайте на меня внимания: иногда я, по-моему, немного схожу с ума…
– Вам это так идет!..
Видимо, так подумал и Альбер, пузатый и прославленный метрдотель знаменитого ресторана, когда они появились на пороге. Он незаметно окинул молодую женщину оценивающим взглядом, нескрываемо повеселел и поздоровался с Альдо, как с хорошим знакомым, после чего провел пару к столику, стоявшему на самом виду в зале, который резное красное дерево, медь и красная кожаная обивка сидений превратили в шедевр стиля «модерн». Морозини прошептал:
– Графиня предпочла бы тихий уголок, Альбер!
– О, как жаль! Тем более что у нас не так много тихих уголков.
Альбер все же проводил их к угловому столику, и Таня с довольной улыбкой наконец уселась.
– А теперь я бы выпила глоточек шампанского! – вздохнула она, стягивая с рук длинные, выше локтя, черные перчатки.