Жёлтая магнолия - стр. 50
– Ваше гадание на кофейной гуще… Вы сказали что-то вроде: «Сегодня у вас будет неудачный день из-за собак». Как вы узнали? Увидели? Или подслушали? Или это снова… предвидение?
Она перевела взгляд на маэстро и снова почувствовала смущение. Её ноги были слишком близко от его коленей, и он так смотрел, что желудок сжимался до размеров ореха, как будто она сидела на допросе во Дворце Вздохов у главного инквизитора! И лицо у маэстро было такое серьёзное, внимательное и строгое, что попробуй соври.
– Пока вы высмеивали брата за то, что он привёл гадалку «с самого дна Альбиции», я стояла за дверью и подслушала, как ваш дворецкий распекает слугу и этих щенков. Ну и он сам сказал про обувь и всё остальное, и что вы будете очень недовольны, потому что собирались куда-то там, неважно куда. И что щенок порвал вашу книгу, а вы её очень ждали. Остальное предугадать было несложно. Судя по тому, кто вы такой, – ответила Дамиана, касаясь воды пальцами и стараясь не смотреть на маэстро.
– Так, значит, всё ваше предвидение основано на простой наблюдательности? – в его голосе ей послышалось облегчение и насмешка, и она метнула на маэстро короткий взгляд.
Он откинулся на подушку, переплетя пальцы и продолжая её разглядывать, но его лицо стало немного менее напряжённым, будто он расслабился, услышав такой ответ.
– Что-то основано именно на ней, – пожала она плечами, надеясь, что нейтральный ответ удовлетворит маэстро.
Маэстро и в самом деле удовлетворился, и молчал до самой пьяццы Романо.
Из лодки ей помог выбраться Пабло. Он подал Дамиане руку, как настоящей синьоре, и это было даже странно, учитывая, что ещё утром в гондолу её просто сгрузили, как мешок овса. То ли это всё чудеса её преображения, то ли в присутствии маэстро его бульдоги начинали вести себя как люди, но, нельзя не признаться, что это польстило её самолюбию.
Когда они шли по площади, навстречу им попадались какие-то знакомые маэстро, они кланялись ему и с любопытством смотрели на Дамиану, пытаясь угадать, кто она такая. И вся их процессия в этот момент выглядела, как выход в город знатного семейства, и показалась Дамиане ужасно забавной. Но, с другой стороны, сейчас она поняла, зачем маэстро велел ей надеть это платье: будь она в своём обычном наряде, все вместе они, наверное, смотрелись бы странно.
Маэстро сделал знак, и его люди остановились, как дрессированные псы, и остались ждать на площади, так что в соттопортико они вошли только вдвоём. У самой калитки, маэстро развёл руками и произнёс:
– Вы просили место. Вот это место. Приступайте, монна Росси.
А сам прислонился к стене, поставив рядом трость, и, скрестив руки на груди, снова впился в Дамиану внимательным взглядом.
Ах, чтоб тебя!
Миа положила руки на железные прутья, украшенные чугунными листьями винограда, и, закрыв глаза, взмолилась к Светлейшей с просьбой о помощи. Она пыталась представить ночь и полного мужчину в карнавальной маске и колпаке, крадущегося по этому переулку, но в голове была тишина. Лишь спиной она чувствовала холодный взгляд маэстро Л'Омбре, который сверлил её прямо между лопаток. И почти видела, как его губы расползаются в ехидной кривой усмешке: «Я так и думал, монна Росси, что вы шарлатанка!».
– Не могли бы вы не прожигать во мне дырку взглядом? – спросила она раздражённо и обернулась.