Железный поход. Том третий. След барса - стр. 39
«Вот они – истинные муки совести! Отчего я здесь, на чужом мне Кавказе? Отчего на мою голову пал выбор его высочества везти незаконнорожденного младенца?.. А это гнусное убийство старика – графа Холодова?.. Боже мой! Всему виной ты сам! Crétin! Être le dindon de farce>44 – вот твоя судьба. Дьявол! Как глупа, как слепа и самонадеянна молодость! До каких же пределов я был дураком, уже будучи в академии?.. Моя carrière… Моя le premier amour>45… Милая, бесконечно любимая Светлана… прости, прости… tant qu'à faire, il faut faire les choses correctement».>46
Аркадий в бессилии хрустнул пальцами. Незримые слезы тихо душили его, во рту все явственней разливался вкус ржавчины.
Безо всякой видимой связи ему вспомнилась ОНА. Чтобы хоть как-то быть осязаемо ближе к ней, к своей Светлане, Аркадий поспешил снять с груди нательный крестик (ею подаренный крестик), нежно поцеловал его трижды; на губах его дрожала улыбка, щекочущее волнение хватало за сердце, когда он прикасался к черненому серебру распятия; затем, будто во сне, вернулся к остывшей кровати, разбросанно думая о тех давно отцветших поцелуях, о тех давно канувших лучших днях, бледный призрак которых он бережно хранил в своей памяти; упал на подушку, вновь чувствуя знакомый тупой укол угрызений, что уж не первый год точили его душу, в отчаяньи сцепил зубы.
* * *
Все между тем было обыкновенно, просто до тошноты.
…В тот памятный черный день, когда петля долгов стремительно затягивалась на шее Аркадия, его вездесущий и всемогущий un vieil ami>47 – Рокамболь – Георгий Извинский предложил ему сделку.
– Бу-бу-бу! Не надо трагедий, поручик, – не люблю! – Жорж сверкнул глазами, разом оглядывая несчастного должника и его «гарсоньерку» из пяти меблированных комнат. – Мост под тобою и вправду шаткий, дружище, а поток под ним ужасающе бурный… Но, как говорят у меня на родине, tak, to dobrze! Zgoda, pan!>48 Семь тысяч, говоришь, серебром? – Извинский вновь холодно, словно колотым льдом, блеснул глазами из-под светлых бровей.
– Именно так, – воротя лицо к застуженному окну, глухо, не без стыда буркнул Аркадий. При этом он ощутил, как запершило в горле, как дрогнуло что-то внутри и натянулось струной (совсем как тогда, у maman в будуаре). – Сволочи! Эти жиды-кредиторы! Как они смеют так подло со мной! Словно цепные псы! Твари! Совсем не желают слушать, Жорж! Как смеют!..
– Смеют, Адик, смеют… как видишь. Spotkaliśmy się wreszcie! Jak pan sie czuje? Ха-ха-ха!! Сo za mile spotkanie…>49
Поляк резко как начал, так и оборвал свой смех.
– Так значит… семь тысяч серебром? – со злорадным сочувствием повторил он вопрос. – Ну и вензель, поручик!
– Ты… что же… пришел издеваться надо мной? – Лебедев смерил улыбавшегося Рокамболя упрекающим взглядом.
– Отнюдь. Твои страхи и затруднения – сущие пустяки. У тебя есть я, а значит…
– Жорж! – Аркадий замялся, нервно куснул щегольской ус. Он готов был боготворить всесильного графа-одногодку. – Бесценный Жорж! Я… я по гроб жизни буду обязан тебе. Клянусь честью… до конца дней моих! Веришь?