Железное сердце. Книга 1. Дочь часовщика - стр. 91
— Майя, — сказала она, — сегодня у наместника разные люди… просители из округа… я сначала сама хотела к нему пойти, но… передумала.
Она отвела глаза и неловко переступила с ноги на ногу.
— Слушай, поговори с Морунгеном? Насчет брата. Пусть он с Виго помягче обойдется. Ну, подумаешь, подстрелил пару куропаток! Пусть он его отпустит, а? Плохо нам без него. Отец совсем озверел. Попроси, ладно? Раз ты полковнику чинишь сердце, он тебе не откажет.
— Рита, я не знаю… — Вздохнула я. — Ладно. Попробую.
— Обещай, что поговоришь! Скажи: клянусь печенкой, почками и всеми потрохами, что поговорю.
— Обещаю. Идем обратно. — Просьба Риты вызвала смутное беспокойство. Чтобы ее выполнить, придется набраться решимости.
— Нет, я домой, — отказалась Рита. — Пойду через лес и рудник, напрямую. Через час буду в Ольденбурге.
— Нет! — встревожилась я. — Нельзя. Опасно! Вчера в нас стреляли в лесу, слышала?
— Ну, его же поймали, того бродягу!
— Нет. Не пущу. Попрошу слуг отвезти тебя.
— Не надо. Давай так. В замок приехал бургомистр, уеду на задке его кареты, — нехотя согласилась Рита. — Бургомистров кучер меня не прогонит, я вчера его в кости обыграла в трактире. Захочет отыграться — довезет, куда денется!
Я проводила Риту к экипажу и понаблюдала, как она договаривается с кучером. Тот выслушал ее и неохотно указал на запятки. Рита осталась ждать, когда аудиенция бургомистра закончится, и она сможет незамеченной отправиться с ним домой, а я пошла к себе.
Сегодня в замке действительно было много посетителей, наместник решил устроить приемный день. В конюшне заметила лошадей, которые принадлежали богатым арендаторам из ближних деревень, и столкнулась с одним из них в холле. После разговора с наместником господин Бейшлаг выглядел злым и вполголоса бормотал под нос ругательства. Из чего стало ясно, что встреча не принесла ему удовлетворения.
Дверь в библиотеку была приоткрыта, изнутри доносился сердитый голос. Заглянула в щель: фон Морунген сидел за письменным столом, напротив устроился посетитель — бургомистр Ольденбурга. Господин Гейзель что-то доказывал наместнику, горячился. Фон Морунген слушал его, прикрыв веки. Лицо его оставалось суровым и неподвижным, а взгляд, казалось, мог обратить в камень.
Сейчас я видела жесткого офицера, чиновника — неприступного и неподкупного. Любые просьбы, мольбы и угрозы разбиваются о таких, как волны об утес. Даже мне стало как-то не по себе. Представляю, каково бургомистру, человеку нервному и вспыльчивому, привыкшему решать дела иначе — через уступки, взятки и дружеские договоренности.
Бургомистр попеременно краснел и бледнел, брызгал слюной, попробовал разок стукнуть кулаком по столу. В ответ на эту выходку полковник что-то сказал негромко, и бургомистр часто задышал, втянул голову в плечи, потом вскочил, опрокинув стул, и скорым шагом вышел из библиотеки. Я едва успела дать ему дорогу. Не обратив на меня внимания, он быстро ушел, вытирая лицо платком.
Я поглядела ему вслед, вздохнула и решила, что выбрала не лучший момент, чтобы исполнить просьбу Риты. Но поздно: фон Морунген меня заметил.
— Майя? — позвал он командирским голосом и поднялся. — Вам что-то нужно? Заходите.
Я подчинилась.
— Садитесь, — приказал полковник.
Кресло еще хранило тепло тела прежнего посетителя. Письменный стол был массивным и устрашающим — под стать мужчине, который за ним обосновался. На столе лежали пачки бумаг, стопки писем и папок, и все в идеальном порядке, листок к листку, как по линейке. Я сразу показалась себе маленькой и незначительной. Наверное, так чувствовали себя и остальные просители. Эта роль мне совершенно не нравилась, но делать было нечего.