Железное сердце. Книга 1. Дочь часовщика - стр. 75
Такой человек, какой есть! А какой — «такой»? Амбициозный, упорный, с железными принципами и железным сердцем? И в этом сердце — его сила? И его слабость…
— Но… — я прикусила язык и спросила: — Куда мы идем? Вы ведь хотели провести меня по лабиринту?
— В следующий раз. Лучше покажу другие части поместья. Где я сам еще не бывал после приезда. Что-то воспоминания нахлынули… Не иначе, вы их разбередили. Теперь уж терпите. Вам придется выслушивать старые и никому кроме меня не интересные истории.
Фон Морунген остановился у дуба — древнего, но еще крепкого, с узловатыми мощными сучьями, и задрал голову:
— Вот мой старый приятель! — сказал он с удовольствием.
— Красивое дерево, — заметила я не без удивления. Не ожидала от полковника такой сентиментальности; видимо, он еще не раз меня удивит.
Он оглянулся и пояснил:
— Мальчишкой я часто играл здесь с друзьями. А в юности назначал под этими ветвями свидания девчонкам. Смотрите…
Он провел пальцем по морщинистой коре, на которой виднелись едва заметные царапины.
–Тут я вырезал инициалы — свои и одной знакомой девицы из Ротбурга. Она привозила в замок бакалею из лавки отца. Тогда я считал, что мы проведем всю жизнь вместе, но уже через несколько недель мы расстались.
— Это было ваше или ее решение?
— Ее. После того, как я лишился сердца, многие знакомые не захотели иметь со мной дела. Или не смогли. Люди порой испытывают сильную неловкость, когда разговаривают с человеком, у которого тикает и поскрипывает в груди. Постоянно прислушиваются, а потом отводят глаза и задают разные неудобные вопросы. Например, умею ли я с этим сердцем любить.
«А вы умеете?» хотела спросить я, но вместо этого сказала:
— Вы с ней потом встречались? С той девушкой?
— О да! Мы и сейчас иногда видимся. Как старые друзья. Она по-прежнему живет в Ротбурге. Когда я уехал, она быстро меня забыла. Но я ее не виню. Мария сделала хорошую партию, вышла в люди. Все к лучшему. Так-то, голубка Майя.
Я покраснела, вспомнив рассказ Курта о знакомой полковника из Ротбурга. Мне было неловко от откровений фон Морунгена и от обращения, которое он для меня выбрал — голубка Майя — оно звучало фамильярно и неожиданно ласково. Слышать его от полковника было странно. Я каждый раз внутренне вздрагивала, когда он произносил эти слова.
— А вон там, — полковник ткнул рукой вверх, — есть дупло. Мальчишкой я прятал в нем свои секреты.
— О, и я так делала в детстве! — оживилась я. — Прятала фантики, бусины… не думала, что мальчишки тоже этим занимаются. А что было в вашем… кладе?
— Оловянные солдатики, стеклянные шарики… Моя семья жила небогато, игрушек у меня было немного. Наверное, они до сих пор там лежат. Когда подрос, потерял к ним интерес, да и забот навалилось — не до игр.
Полковник оценивающе посмотрел на дерево.
— Теперь до них не добраться, слишком тяжел я стал. Ветви не выдержат.
Я вытаращила глаза. Что за нелепая идея? Чуть не рассмеялась вслух, представив, как импозантный и рослый барон — далеко не мальчишка — пыхтя карабкается по дереву в своем элегантном костюме и дорогих сапогах.
— Лучше не пытайтесь, ваша милость. Упадете, не соберете ни костей, ни шестеренок.
Полковник глянул благосклонно. Скупая улыбка тронула его губы. Выдержав паузу, он сказал:
— Мне нравится, что вы не стесняетесь шутить по поводу моей механической начинки. Продолжайте в том же духе, Майя.