Железное сердце. Книга 1. Дочь часовщика - стр. 49

Я опустила глаза.

— На моей памяти, ничего страшного на руднике не происходило, а в байки я верила лишь наполовину, — сухо ответила я. — Мы просто отправились туда за земляникой.

— Как и Ивонна с Ганселем.

Госпожа Шварц молча слушала, как мы обмениваемся репликами, и ее маленькие глазки прыгали то на меня, то на полковника.

— Верно, эти дети не были единственными, кто пропал из замка или его окрестностей, — сообщила она с удовольствием. — Старики в деревнях помнят, что во время строительства замка, сто лет назад, исчезали рабочие. И в дни моей юности немало грибников бесследно терялось возле рудника и на землях замка. Винили волков, беглых каторжников, черных рудокопов… Но я вам так скажу, госпожа Вайс: причина в другом.

— В чем же? — сорвалось у меня с губ.

— Скорее, не в чем, а в ком, — поправила меня госпожа Шварц. — В призраке замка Морунген. Предпочитаю думать о нем, как о живом существе. Он — душа этого замка и подлинный хозяин окрестных земель.

После слов хозяйки воцарилась тишина. Ее нарушал лишь глухой и тяжелый стук маятника. А потом раздался щелчок, сменившийся гудением, и из дальнего угла зала прозвучал громкий звук, низкого тона и неслыханной силы.

Часы начали бить. С каждым ударом по залу разносилось эхо, и гасло оно не сразу. Стены резонировали, посуда на столах позвякивала, пламя свечей трепетало. От этого нестерпимого звука замирало сердце, и хотелось зажать уши.

Полковник и его мать выпрямились и напряженно прислушивались к бою. У матери лицо было испуганное, у сына озадаченное.

Пробив восемь раз, часы замолчали, но отзвук еще долго носился в комнате. А когда и он погас, тишина показалась оглушительной. Никто в зале не осмеливался сказать ни слова. Потом полковник спокойно промолвил:

— Какое совпадение, госпожа Вайс. Вы приходите в этот дом, и часы оживают. Можно подумать, они приветствуют вас.

— Что это значит? — спросила я шепотом.

— Часы неисправны, — пояснил полковник. — Они идут, но не бьют. Точнее, бьют, но когда им вздумается. Крайне редко.

— Я слышу их третий раз в жизни, — сказала госпожа Шварц. — Всегда, когда часы оживали, происходило что-то плохое. Они били в день, когда пропали дети. Били, когда из столицы пришло известие о смерти старого барона. Вы собираетесь принести нам новую беду, госпожа Вайс?

Ее небольшие глазки впились в меня с нездоровым оживлением. И тут мне стало по-настоящему страшно.

Что происходит в этом замке? С чем связаны все эти слухи, легенды? Какое отношение я имею к часам?

— Госпожа Шварц! — полковник осадил мать очень грозным тоном, и она поджала губы и отвернулась.

Я отодвинула стул и встала.

— Прошу меня извинить, ваша милость, — обратилась я к полковнику. — Я устала. Позвольте, отправлюсь к себе. Спасибо за ужин и компанию. Все было очень вкусно. Передайте мои благодарности повару.

— Вы даже не попробовали жаркое, — недовольно сообщила Ворона, а потом усмехнулась. — Неужели я вас напугала так, что вы сбегаете? Поверьте, это не входило в мои намерения.

Как же, не входило. Да ты только этого и добивалась, подумала я, мило улыбнулась хозяйке и покаянно развела руками. Пусть думает, что хочет. С меня хватит.

— Провожу вас в вашу комнату. — Полковник бросил салфетку на стол и поднялся.

— Не стоит, я помню дорогу.

Полковник, не отвечая, кивнул, приглашая идти за собой. Курт открыл дверь. Он был бледен и косился в дальний угол. Туда, где стояли часы.