Желанная добыча короля - стр. 23

Я глухо застонала — он скользнул рукой под нижнее бельё, прямо на нижние губы, в мокрую щель, раздвигая её пальцами — я рванулась, но король держал крепко, надавливая и растирая там, где уже жарко пульсировало, жаждало его прикосновений.

— Ты хочешь меня, Анита, — зашептал Теодоро на ухо, стоя сзади, удерживая меня и наглаживая, — вся мокрая, я чувствую твой запах желания, ароматная Ани, от тебя столько влаги, ты же хочешь, это очевидно, признайся мне в этом, Ани, ты хочешь, чтобы я касался, гладил, трогал, хочешь меня.

Я уже горела от его губ, от шёпота, от его запаха, от близости, от порочных прикосновений. Каждое его касание превращало в пыль любую причину для отказа.

Почему я отказывалась? Вот глупая… Как же сладко вот так стоять в его объятиях, плавиться в его руках, как же хорошо…

— Анита, — шептал он, смещая руку с груди на моё горло, усиливая нажим другой руки между нижних губ. — Моя Ани, моё безумие… Тебе же хорошо со мной, признайся Ани, признайся. Нравится тебе, я вижу, чувствую. Моя Ани… А если я вот так тебя поглажу?

Я глухо застонала, раскрывая бёдра и прижимаясь к его руке. Всё повторялась, как тогда, на сеновале, как легко он тогда проломил мои причины, и сейчас просто смёл их, не замечая.

Да и в бездну! Лишь бы сейчас быть с ним. Лишь бы продолжал...

Моё тело содрогнулось, выгибаясь, пульсируя, разлетаясь осколками, только Тео держал меня крепко, продолжая поглаживать, продлевая удовольствие, усиливая все ощущения до нестерпимой остроты.

— Моя Ани… — шептал он, крепко удерживая меня, содрогающуюся от удовольствия, — какая же ты страстная и чувственная, и эти твои игры в невинность… кажешься непорочной скромницей, но только тронь…

Я густо покраснела, осознавая его слова, наконец-то обретая способность думать. Тело ещё дрожало в его руках, а я крепко зажмурилась, чувствуя как накатывает обида от его несправедливых слов. Да с чего он так решил?!

— Ты ошибаешься, — начала было я, — не знаю, почему ты, откуда ты взял, но я…

— Нет, — перебил меня Теодоро, — это ты ошибаешься: в том, что я ошибаюсь.

Он развернул меня к себе, схватив за подбородок, приподнимая моё лицо, чтобы видеть меня. Потёр пальцами между моих нижних губ, заставляя меня застонать, собрал сок и, показав мне мокрые пальцы, медленно их облизал.

— Ты страстная малышка, в этом невозможно ошибиться, — широко улыбнулся Теодоро.

— Да послушай же, — попыталась я снова.

И снова не получилось: Теодоро закрыл мне рот жёстким поцелуем, хватая за затылок, чтобы не могла отстраниться, сминая сопротивление, захватывая мой язык своим в порочный танец.

И я снова сдалась, прижимаясь к нему и пылко отвечая на поцелуй.

Моё платье упало на пол, его широкие ладони задвигались по моей коже, казалось, Теодоро трогал меня везде и сразу, безжалостно пробуждая жажду принадлежать ему, сдаться ему, стать — его, целиком и полностью, до самого дна.

Он рванул на себе рубашку, рассыпая пуговицы, продолжая жадно целовать, сорвал с себя одежду и прижался ко мне обнажённым телом, обхватил меня за бёдра и спину, повалил на кровать.

Отстранился, жадно оглядывая меня, обнажённую, схватил мою ладонь и прижал к своему напряжённому члену.

— Сожми меня, — потребовал он.

Я ошеломлённо разглядывала его крупный орган, как Теодоро прижимает к нему мои пальцы.