Желанная для диктатора - стр. 26
Справа вижу косметический отдел и, не обращая внимания на Замута, покупаю жидкость для снятия лака. После мне все же приходится пройти дальше вдоль магазинов к уборным. Замираю у белой двери с человеком в юбке на табличке. Здоровенный наемник заходит внутрь и пялится на меня своими черными глазищами.
— Это дамский туалет! Замут, ты останешься снаружи! — возмущаюсь, но…
Просторная комната с кабинками и зеркалом во всю стену, как назло, пустынна. Замут проходит мимо всех кабинок и проверяет на наличие посторонних — никого, кроме нас, тут нет. Мужчина открывает последнюю дверь и кивком указывает мне войти внутрь.
— Издеваешься?
Замут ничего не отвечает, только сильнее сжимает тоненькую пластиковую створку.
Меня начинает колотить то ли от стыда, то ли от страха. Замут даже не шелохнулся, чтобы хоть на полшага отойти в сторону.
— Закрой дверцу! Ты чего? — логично возмущаюсь.
— Не положено. Так заходи.
Это уже слишком.
— Я позвоню Артёму и спрошу, что положено, а что нет! — практически срываюсь на крик.
Еле стою на ногах. Замут опять скалится и отпускает створку кабины. Он собирается убраться из сортира, но, поравнявшись со мной, на секунду останавливается:
— Любая преступная организация, секта или банда, сильна до тех пор, пока имеет сильного лидера. А Гром именно такой. Если уж решила быть рядом с нами, то прекращай заниматься хуйнёй. Иначе это все плохо кончится. Грому рано или поздно надоест с тобой возиться. Он заберет свою наследницу, а тебя на трассу пустит. Будешь дальнобойщиков обслуживать.
— Пошел вон… Вон! — кричу в спину Замуту.
Плетусь к раковине. Чтобы не упасть, держусь за края. Теперь мне плевать на утренний макияж. Я набираю в ладошки холодной воды, смываю с лица испуг и слезы. Еще этот пиджак. Вонючий и тяжелый. Раздраженно пытаюсь скинуть вещь, но нащупываю что-то в кармане.
— Подумать только…
Трясущейся рукой достаю пистолет. Настоящий. Из железа. Наверное. И пули настоящие. Вздрагиваю и тут же убираю оружие обратно, когда слышу сторонние женские голоса.
Я выпрямляю спину и обхватываю рукоять пистолета. А может, пригрозить Артёму? Или нет, я возьму в заложники чеченца! Дочери потом скажу, что это такая игра взрослая.
Еще не одна и две мысли промелькнули в моей голове до того, как я, толкнув свободной рукой дверь, вышла из уборной в коридор.
— Пора возвращаться, — говорит Замут и твердым шагом двигается впереди.
Не свожу с мужчины взгляда, сжимая в кармане пистолет, иду следом. Автоматические двери разъезжаются, мы выходим на улицу. Вижу ступени торгового центра и асфальт мокрые от начинающегося ливня. Я так и не решаюсь достать оружие, а мы уже рядом со светофором.
— Гребаный дождь, нихера не видно, — рычит Замут.
Я щурюсь, рассматривая черные внедорожники. Громов укрыл дочь в салоне, сам непрошибаемой скалой стоит на улице и смотрит на меня. А я на него.
Чужие разномастные тачки останавливаются у зебры на красный. В ногу шагаем с Замутом. Если не сейчас, то потом уже будет поздно.
Мешкаю. Отстаю. Пытаюсь достать, чертов пистолет, но тело совершенно не слушается. Дергаюсь. Пошатываюсь. Я чувствую хруст. Прямо на ходу ломаю каблук и подворачиваю ногу. Ливень только усиливается. Почти насквозь промокаю. Оглушающий визг колес слева будто парализует меня посреди перехода.