Желанная для диктатора - стр. 28
Холодный приказной голос кажется родным и успокаивающим. Я чувствую, как на меня сверху стекает что-то горячее. Липкое.
Жмурюсь. Дверца с моей стороны открывается, и Громов вытаскивает меня наружу. Ставит на ноги. А я ступить не могу на одну из-за вывиха. Трясусь, подгибаю ее. Сильный дождь, как из ведра, смывает мои слезы.
— Посмотри на меня, — тихо говорит Громов и дотрагивается ладонями до моих щек.
Закусываю губу и осматриваюсь. Оказывается , невзрачный автомобиль похитителей уже выехал за город, и Громов перехватил их на пустынной трассе.
— Я… я угрожала им пистолетом… — от стресса размахиваю оружием.
— Оу! Осторожней, Фортуна, у меня всего одна печень.
Отдаю пистолет Громову и практически повисаю на его руках от слабости. Он держит и не дает упасть.
— Где моя дочь?
— В безопасности, ты скоро с ней увидишься. Идем.
Громов делает шаг вперед и замечает, как я хромаю.
— Били тебя?
— Нет, это я сама на переходе подвернула.
Решаю не ябедничать и не жаловаться на пощечину. Хочу взглянуть на якутов, но Громов не разрешает. Он подхватывает меня на руки и уносит к своему внедорожнику. Их всего два. В третьем, наверное, увезли Аришку.
Я рассматриваю свои ладони и наблюдаю, как стекают кровавые разводы, разбавленные дождем. Не моя кровь.
— Артём, ты что, убил их?
— Не вмешивайся в мои дела, Фортуна.
У внедорожника Громова стоит промокший и злющий Замут. Мужчина уже получил трепку от главаря и сейчас смотрит на меня так, будто это я исчадие из преисподней, а не он.
— Замут, я угрожала якутам пистолетом! — рассказываю и ему.
Замут недоволен и ничего не отвечает. Молча открывает заднюю дверь машины, чтобы Громов смог меня аккуратно усадить. Внутри салона сказочно тепло и уютно. Мучительный стресс сменяется эйфорией, словно выпила полбутылки шампанского. Вообще, я очень редко позволяю себе алкоголь. Но в данный момент бы выпила.
Громов падает рядом, подтягивает ближе продрогшую меня. Замут покашливает и проворачивает ключ в замке зажигания.
10. Глава 10.
Внедорожник трогается, на скорости увозя нас от страшного места расправы.
— Я до последнего не верила, что все, о чем ты говорил, правда.
— Добро пожаловать в мою жизнь, Фортуна. Я не хотел тебе такой судьбы.
— Артём, неужели ты беспокоишься?
Громов медлит с ответом. Неосознанно сжимает руку на моем плече крепче. Замут, как черный сыч, поглядывает сначала на дорогу, потом на нас. Он хмурится и кашляет.
— Гром, отдай мне волыну, — хрипит и, не сводя взгляда с полосы, протягивает руку за пистолетом.
Позволяю себе наглость и парирую на его встревание в самый неподходящий момент:
— Спасибо, Замут, твоя забывчивость пришлась очень кстати. Я смогла пригрозить якутам оружием. Но больше так не делай, а то без пистолета таким людям не солидно появляться в обществе.
Дождь стих и становится видно, как мы возвращаемся в город, и как над крышами высоток светится радуга. Двигаемся через центр к частному сектору. По узкой однополосной дороге проезжаем коттеджи местных депутатов и бизнесменов.
С замиранием сердца рассматриваю светлый дом из кирпича. В нем живет Виктория. Я уже была здесь однажды, когда радушная хозяйка приглашала меня на знакомство перед тем, как отправить учиться сына в мой класс.
Мы сворачиваем вправо, и диковинные усадьбы сменяются темными, наглухо закрытыми строениями в самом конце улицы. Паркуемся у одного из них. Снаружи ничего не видно, но высокий бетонный забор выглядит как в тюрьме. Колючей проволоки только не хватает. Черные железные врата. Так мрачно. И кустика рядом не растет, не то что у соседей. Только каменная плитка возле территории.