Желание на любовь - стр. 9
Теперь уже старушка сверлила взглядом детектива.
– Мистер Коулт с такой силой ударил защищающую дочь мисс Паркер, что та на несколько минут потеряла сознание!
Хаски прокручивал в голове разные комбинации развития событий. Эта «древняя плесень» как чирей на заднице: больно, но нужно подождать, пока созреет, чтобы избавиться. Придётся обыгрывать и её показания.
– Странно, все рассказывают одну и ту же историю совершенно по-разному. – Он указал рукой на коричневое одноэтажное строение:– Прошу всех в участок, там разберёмся.
Лилибет прижалась к боку матери и, замедлив шаг, отстав от полицейского, тихо спросила:
– Мама, как будем себя вести? Чайтон сказал, чтобы мы не давали показания до прихода адвоката.
– То же самое велел делать Бейн.
Девочка вскинула взгляд на бледное лицо Кэт.
– Будем молчать?
Та кивнула, выискивая глазами среди прохожих высокую фигуру Бейна.
– Да, – Паркер перевела взгляд на дочь, понимая, что надо продержаться ближайшие полчаса, – что бы ни случилось, улыбаемся и держим язык за зубами.
Хаски сделал несколько распоряжений на входе и исчез в длинном коридоре с множеством пронумерованных дверей в кабинеты. Женщин отвели, усадили в кресла в небольшой комнате с громоздким письменным столом и водружённым на него не менее старым компьютером.
Лилибет обвела взглядом выкрашенное в тусклый зелёный цвет помещение, остановившись на картине под стеклом. Глиняная, треснутая ваза с торчащим из неё одиноким подсолнухом.
– Такое впечатление, что попали в прошлый век. Старье на столе, обшарпанные стены, нелепая для полицейского участка картина.
Кэтлин усмехнулась словам дочери.
– Наверное, кто-то пытался создать здесь домашнюю обстановку. Подготовить нервных визитёров к допросу.
Миссис Хоуп, до этого молчаливо сидевшая в стареньком кресле, обитом потрескавшейся кожей, вступила в разговор:
– Да, этим дармоедам приходится на всём экономить. Собрали ненужную рухлядь в не вентилируемой комнате – и деньги проели, и свидетелей успокоили.
Она по очереди посмотрела на девушек.
– Я вам так скажу: показания первой давать буду я, а вы дождитесь тех, кому звонили. Не нравится мне этот детектив. Я подлых людей хорошо чувствую, немало повидала их на своём веку. Он что-то задумал, – старушка поправила съехавшую на бок бледно-голубую фетровую шляпку, – но он ещё не знает, голубчик, с кем связался. Повесить на вас преступление ему не удастся!
Брюнетка с недоумением взирала на пожилую женщину.
– Преступление на нас? За что?
– А за что они, голубушка, забрали вашего мужа? И все слова этого рыбьеглазого про мистера Коулта? Вы что, так ничего и не поняли? – теперь уже недоумевала миссис Хоуп. – Они вешают на вас вину тех парней! У них даже машину не проверили, хотя вы говорили о наркотиках. Всё это не просто так! Наверняка те ублюдки – чьи-то сыночки!
Старушка выпрямила плечи и, повесив сложенный ранее зонт на руку, поставила на колени чёрную сумочку.
– Я в конце шестидесятых участвовала с отцом в демонстрациях против войны во Вьетнаме и хорошо знакома с творимым полицией беспределом. А ещё смотрю телевизор! Меня не проведёшь и не запугаешь!
Последние слова женщины услышали двое полицейских, зашедших в комнату. Они улыбнулись пожилой воительнице. Высокий черноволосый мужчина, одетый в гражданскую одежду, добродушно проговорил: