Жаворонки ночью не поют - стр. 22
– А-а-а! – догадался парень и весело засмеялся. – На фронт хочешь! Хочешь, да?
Зойка быстро кивнула.
– Все на фронт хотят! А в тылу, между прочим, тоже работы хватает. Это сколько же тебе?
– Ш-шестнадцать, – неуверенно произнесла Зойка, но, испугавшись неправды (тут же надо начистоту!), поспешно добавила: – В июле исполнится.
– Э-э-э, до июля ещё сколько! Иди, девочка, учись. Грамотные люди – это тоже большая помощь государству.
– Я на завод хочу! – упрямо заявила Зойка, уворачиваясь от строгого взгляда шатенки.
– Через три года приходи, – весело предложил парень. – Сама понимаешь, литейное производство, там с восемнадцати лет. Иди, Колчанова, учись. Некогда тут с тобой.
Шатенка проводила Зойку за дверь суровым и нетерпеливым взглядом. «Всем некогда, – с досадой подумала Зойка. – У них одно: учись да учись». Она медленно шла по коридору, который как-то внезапно опустел. Её затея не удалась. Ну что ж, не берут на серьёзное дело – придётся идти в театр. По крайней мере, матери помощь будет.
Вечер сюрпризов
Зойка подходила к школе со смешанным чувством радости и тревоги. За три недели она отстала от класса и теперь снова «умирала», вспоминая не об одной физике.
Ей казалось, что она целую вечность не видела ребят, исцарапанные, но такие родные парты, чёрную доску, косо исписанную чьей-нибудь небрежной рукой, не слышала дробных переливов школьного звонка, не вдыхала неповторимый запах класса, исходивший от недавно протёртых полов и кусочка мела, лежавшего на доске. Скоро она снова всё это увидит, ощутит, почувствует, снова встретится с таким дорогим и близким миром школы. Как она могла подумать, что сможет с ней расстаться? И то, что вчера казалось вполне вероятным, сегодня уже было невозможно.
Зойка ещё только вошла в коридор, как её увидел Генка. Он высоко вскинул руку и провозгласил:
– Сеньоры и сеньориты! К нам приближается прекрасная Незнакомка!
Группка ребят, в которой стоял Генка, мгновенно развернулась, и Зойка увидела Риту, Пашу, Таню и…Лёню.
– О-ой, не-е-норма-а-альный! Да это же Зоя! – Рита уже повисла на шее у подруги.
– Когда вы видели у Зойки такие глазищи? – настаивал на своем Генка. – В пол-лица! А сквозь эту прозрачную кожу можно даже мысли прочитать.
– Умолкни, метафизик, – не зло обругала его Таня.
Паша молчал и улыбался. Молчал и Лёня, наблюдая за возней девчонок.
– Ну, хватит её тискать, – сказал Генка. – Не для того она выжила, чтобы вы замучили её своими нежностями.
– Что ты понима-а-ешь! – накинулась на него Рита. – Мальчишки все бесчувственные!
– Не скажи! – отпарировал Генка. – Когда Зойка помирала, кое-кто почти всю ночь у неё под окнами простоял. Нас мать рано поднимает. Я на улицу глянул – стоит. Вышел, смотрю: человек чуть начисто не замерз!
Все разом умолкли. Лёня напряжённо смотрел на Генку, и было не понять, ждёт ли он продолжения или боится его. Паша сначала застыл с улыбкой на лице, но, справившись с замешательством, тихонько закашлял. У девчонок в глазах стоял вопрос: кто же это?
Генка сообразил, что сморозил глупость, обнажив перед всеми личную тайну, и попытался обратить всё в шутку:
– Да ничего такого не было, я всё придумал! Ну, она же, как та старуха из анекдота: и помереть не померла, только время провела. Кланяйся, несчастная, человеку в ножки, если бы он не принес лекарство, мир уже забыл бы о твоем существовании!