Жанна д'Арк из рода Валуа. Книга первая - стр. 41
Хотя…
Хотя, как посмотреть. И если нет другого выхода, из двух зол надо выбрать меньшее. Ради создания своей империи и Карл Великий не брезговал пожимать руки всяким ничтожествам, потому что от ничтожеств беды в первую очередь и жди. Жан Бургундский, хоть и упёрт и хамоват, но всё же личность, одержимая идеей, и это герцог Лотарингский мог понять. Но Луи Орлеанский – этот беспутный щёголь, никем теперь не ограниченный, то самое ничтожество и есть! Пусть даже не в союзе с ним, а только рядом, в Королевском совете, в должности какой-нибудь вроде должности коннетабля – но там, у власти, чтобы отбирая из людей разумных, создать помеху варварским планам Бургундца!
Да, при такой перспективе можно было бы и Луи Орлеанскому руку пожать… Но, Господь Всемогущий, как же это противно для него – Карла Смелого!
И тут, то ли Судьба, то ли провидение, а может и чья-то воля, разом избавили герцога от всех сомнений.
Луи Орлеанский, почуяв себя единоличным правителем королевства после смерти Филиппа Бургундского, решил, (на удивление дальновидно), укрепить свои военные позиции на случай каких-либо посягательств со стороны Жана. Тут бы ему и улыбнулась удача, поскольку нацелился он на область Рейна и, в частности, на Лотарингский городок Нефшато. Но своё требование к герцогу Карлу не препятствовать вводу его войск, облек в форму такую наглую и грубоватую, (да ещё и подкрепленную унизительным напоминанием о вассальной зависимости от него герцога Лотарингского), что Карлу не оставалось ничего другого, как, прорычав: «выродок!», ответить решительным отказом и бросить скомканное послание в лицо побледневшему посыльному.
Стало ясно, что без боя Нефшато не взять.
Однако в одиночку Луи Орлеанский не решался идти на такого противника, как Карл Смелый, особенно учитывая стоящего за его спиной тестя – германского императора Рупрехта, да и собственные, весьма скромные способности в ратном деле. Поэтому, для начала, в боевую готовность были приведены юристы, и грозила разразиться нудная, выводящая из себя тяжба.
Но тут Карл был готов к обороне, поскольку ничего не стоило доказать, что Нефшато к части вассальных владений не относится.
И вдруг, год назад, в Париже, быстро и активно составилась целая коалиция против Карла. Причём, одним из первых, вступивших в эту коалицию, числился герцог де Бар – родной дядя Иоланды Анжуйской – и его давние союзники графы фон Сальм и фон Юлих, а также епископ Верденский…
Вот тогда-то герцог Карл окончательно и вышел из себя!
Едва стало известно, что войска коалиции собраны и готовы двинуться на Лотарингию, он тоже развернул боевые знамена и поставил под них всю свою армию, отозвав даже ту её часть, которая, по договору с Рупрехтом, отошла для укрепления германских границ…
…Нельзя сказать, что сражение под Нанси было каким-то особенно яростным или кровавым. Луи Орлеанский, как и ожидалось, показал себя не самым блистательным полководцем, да и войска коалиции действовали как-то вяло, слишком быстро и охотно признав свой полный разгром. Но даже сейчас, когда они отступили к Пон-а-Му, герцог Карл понимал, что ничего ещё не кончено. И держал лотарингскую армию в боевой готовности, а сам каждое утро лично поднимался в сторожевую башню где, стоя у северной амбразуры, ждал малейшего сигнала, чтобы приказать трубить общий сбор.