Зеркало Странствий. Странный мир - стр. 16
Дед Агап покрутил в руке листок, и даже посмотрел на просвет, словно ища какой-то только ему известный ответ, и с улыбкой сообщил: так это обычная фруктовая давилка, или маслобойня, только вместо бадьи стол с выдвижным ящиком.
Я только пожал плечами:
– Это, наверное, упрощает задачу? – поинтересовался я.
– Значительно – ответил старый резчик.
– Ну, ещё нужно вырезать из дерева, много разных букв перевёртышей.
– Буквы перевёртышами не стоит называть, – осторожно произнёс Дед Агап.
– Хорошо тогда просто буквенный шрифт! – поправился я.
Это слово у старого резчика, уже не вызвало недовольства.
Мне осталось только пожать плечами не нравится слово «перевёртыш», ну и ладно.
Мою идею он посчитал забавной, но, что из этого получится, ему самому стало интересно. И с этого момента я стал частым гостем в багетной комнате, так предпочитал называть свою мастерскую Дед Агап.
Я даже познакомился с его подмастерьем по имени Филипп, он был старше меня на пять лет, но младше моего брата, примерно настолько же. Он как раз в этот самый момент затаскивал фруктовую давилку, я ещё дверь придерживал, когда он её втаскивал в мастерскую, естественно это было не бесплатно. Я сэкономил карманные деньги и за пару серебряников Дед Агап купил у местных жителей старенький пресс давилку, который как раз и собирались переделывать под печатный станок. Когда это всё завертелось, я много рассказывал о станках, на которых печатали книги, и как люди собирали по буковке, не только отдельные слова, но и предложения, из которых состояли огромные печатные тексты. И ещё, всё наборы были разного размера, чтобы выделять оглавления или названия, в зависимости от размера или символа.
Мне порой казалось, что я пересказываю историю первопечатника Ивана Фёдорова, из истории моего мира, а дед Агап слушал и воспринимал это как будто то, что я рассказывал, было в далёком-далёком королевстве, откуда я, собственно, и прилетел через зеркало странствий.
Через неделю старенький плотник высыпал передо мной гору всевозможных символов и знаков я понял, что копаться в буквах достаточно сложно и попросил собрать ящик с ячейкой под каждый символ. Их оказалось в общей сумме не много немало целых сто штук. Старика забавляло подобное развлечение, и посмеивался над моим рвением придумать нечто эдакое чародейское.
Дождавшись своей очереди, я все-таки перехватил самый ходовой манускрипт, «волшебная стрела», относившаяся к слабым боевым заклинаниям первого уровня, и принес его в багетную комнату, прихватив с собой несколько листов бумаги, и небольшую бутыль чернил. Взяв в руки манускрипт, и подбирая нужные буквы, стал укладывать в ящичке его текст. Сперва мне это не очень удавалось, все-таки буквы в зеркальном отражении сводят с ума. Провозившись, бог знает сколько времени, воспользовавшись помощью его ученика Филиппа, мне это удалось, ну не хватило пару букв, но дед Агап усмехнулся и через несколько минут у него на ладони появились недостающие буквы, я с текстовым набором возился дольше, чем резчик вырезал недостающие для набора буквы.
Пока прилаживали шрифт, пока его расклинили подпорками в наборном ящичке. Пока пропитывали войлочную подложку чернилами, пока промазали шрифт. Альтаирское дерево успело, пропитается чернилами и могло оставлять чёткий контурный след.