Зеркала. Темная сторона - стр. 22

— Не делайте резких движений, леди Лидделл, — посоветовал Габриэль.

Оказалось, что он сидел в кресле совсем рядом, чуть печальный, усталый и спокойный. Он вытянул ноги вперед и сцепил кончики пальцев перед собой. Очки перекочевали из футляра прямо ему на нос.

А вот девушки рядом не оказалось.

Только когда я запрокинула голову назад, прикрыв веки, я почуяла запах ее духов, смешанный с запахом пота и алкоголя. Или мне почудилось.

— Юлиан отнес ее в более подходящую для спящей леди комнату, — сказал Габриэль, наблюдая за мной из-за очков настороженно, словно я была соседской собачкой, с которой его оставили наедине, и он не знал, в ответ на что я могу зарычать и показать клыки. — Вы пьете чай, леди Лидделл? — Его голос вдруг стал увереннее. — Или кофе? Хотя после таких приключений я бы советовал горячее молоко с пряностями и медом.

— А можно просто воды? — прошептала я, потому что губы еще не до конца начали меня слушаться.

— Конечно. — Габриэль порывисто встал и стряхнул нечто, невидимое мне, с колен. — Все, что хотите. Я у вас... немного в долгу.

***

Только когда меня вывели в соседнюю гостиную, где был накрыт чай, я поняла, насколько меня трясет.

— Ты отлично справилась, милая, — сказал Кондор, подставляя мне локоть, на который можно было опереться, пока я шла из одной просторной комнаты в другую. Амулет снова висел у меня на шее. — И я рад, что все так удачно обернулось. Но надеюсь, что в следующий раз ты не будешь капризничать, думая, что тебе снова так ослепительно повезет.

Он не улыбался и говорил все это поразительно ровно, почти холодно.

— Ты на меня злишься, — сказала я, щурясь.

— Уже не так. И, поверь, если злюсь, то не на тебя, — признался Кондор, усаживая меня на кушетку. — Я просто устал и меньше всего на свете сейчас беспокоюсь о том, обидится ли кто-то на мои слова. О, Габриэль! — Он повернулся ко второму волшебнику, который выходил куда-то за пределы комнат, чтобы отдать распоряжение слугам. — Не найдется ли в этом доме теплой шали или шарфа?

Габриэль, которого вопрос застал врасплох, словно бы выдернул из мыслей, крутящихся в его голове, рассеянно моргнул и провел руками по волосам, убирая прядки за уши.

— Я отправил горничную за одеждой…

— Это мудрое решение, но, думаю, для твоей таинственной гостьи пока хватит и покрывала, в которое мы ее укутали. — Кондор кивнул в мою сторону и смерил меня едким взглядом с головы до самых босых ног. — А вот леди Лидделл в спешке, увы, забыла, что в больших домах в декабре бывает прохладно.

Габриэль тоже посмотрел на мои ноги, снова моргнул и дотронулся пальцем до своих губ, как ребенок, который чем-то удивлен и озадачен. Он наклонил голову, не отрывая от меня взгляда, будто бы что-то обдумывал, и, наконец, тряхнул волосами:

— Конечно, — сказал он, обращаясь ко мне. — Простите мне мою неучтивость, миледи. Я не подумал.

— Не беспо… — начала было я, но Кондор протянул мне чашку. — Спасибо.

В чашке оказалось теплое молоко с медом и травами.

Дверь закрылась за Габриэлем с еле слышным стуком.

— Мы дали ей успокоительное, и она проспит несколько часов. Безо всякой магии, леди Лидделл. — Кондор устало сел, точнее — почти лег в кресло рядом и скосил глаза на меня. — Как ты себя чувствуешь?

«Надо же, — подумала я, делая глоток. — Не люблю теплое молоко, но то, что намешали для меня, если не вкусно, то вполне… съедобно».