Земля Великого змея - стр. 42
Мирослав с досады треснул себя костистым кулаком по лбу. Тать специально обмазал себя пахучей смесью, наверное, она сбивала с толку местных собак. А заодно обвел вокруг пальца его. Но куда же он двинулся теперь? От простоты и очевидности ответа Мирослав похолодел. Хлюпая водой в сапогах, побежал к главным воротам дворца.
– …Бросается на меня! – с упоением рассказывал Ромка собравшимся капитанам. – Я отступаю, чтобы иметь простор для маневра, и рву из ножен кинжал… – Он кипел и рвался из рук молодой девушки, фрейлины доньи Марины, которая прикладывала ему холодный подсвечник к шишке на лбу.
– Он налетает на меня с ножом во-о-о-от с такими… – Ромка развел пальцы на пару аршинов, потом немного подумал и сократил расстояние почти вдвое. – С такими зубцами.
Капитаны удивленно покачали головами. После всего увиденного такая мелочь, как осколки, достойные двуручного меча, вставленные в обычный нож, не казалась им диковинкой.
– Первый удар достался по ножнам, вот смотрите. – Молодой человек продемонстрировал несколько косых царапин с разлохмаченными краями. – Второй чуть не попал в плечо, но я увернулся, схватил его за шею и…
– А что делала в это время донья Марина? – спросил рассудительный Олид.
– Вот это самое странное, – почесал в затылке молодой человек. – Мы все знаем ее как женщину исключительно смелую и сильную, но она даже не сделала попытки мне помочь.
– Неужели такому доблестному рыцарю нужна была помощь? – не удержался от шпильки горячий Альварадо.
– Помощь, конечно, без надобности была, – поправил себя молодой капитан, спохватившись, что рушит героический образ, – но все же и мужчины и женщины перед лицом опасности должны объединяться против общего врага. Нет?
– Да, помочь другу победить врага было бы по-христиански, – рассудительно молвил Кристобаль де Олид, обращаясь в основном к Альварадо. И к Ромке: – Так что вам показалось странным в поведении доньи Марины?
– Мне показалось, что она как будто спала. Понимаете, ходила, смотрела на меня, говорила что-то, но будто не сама. Будто кто-то ее за ниточки дергал.
– Неужели тот убийца еще и колдун? – спросил Сандоваль и перекрестился.
– Запросто! – воскликнул Альварадо. – Если их в нашем королевстве вон сколько, то почему б и тут не быть. Эх, сеньора Торквемаду бы сюда, уж он бы им устроил.
– Не так сильно бы и устроил, – вспомнил Ромка историю, которую сказывал ему в своих палатах князь Андрей.
– Хотите сказать, что недостаточно еретиков сеньор Торквемада и его воители Божьи отправили на костер? – подбоченился Альварадо.
Кавалерийский капитан был кровожаден и на поле боя, и на христианском поприще.
– Хочу сказать, что он не так страшен, как его малюют. Святая инквизиция выносит около десяти – двадцати обвинительных приговоров в год. Суды над многими еретиками длятся иногда по нескольку десятков лет, и на костер идут только нераскаявшиеся, закоренелые и упорствующие. А некоторые умные люди вообще считают, что инквизиция спасала многих от произвола и зверства малограмотных крестьян.
– Дон Рамон, поясните, пожалуйста, свои слова, – округлил глаза Олид.
– Извольте. У них, у крестьян, по-простому все, неурожай – ведьма виновата. Скот пал – колдун порчу навел. Ребенок заболел, обратно ведьма. Ну и естественно, ведьмами да колдунами самых красивых да самых зажиточных считали. От зависти да от глупости. От обиды на то, что кто-то лучше живет. А отцы-инквизиторы приедут да разберутся. Найдут причину. Если и правда ведьма, али не колдовством, а просто вредительством занималась, травила чужую скотину, к примеру, – добро пожаловать на костер. А если нет, то и в обиду не дадут, и крестьянам темным внушение сделают строгое, да епитимью наложат за то, что напраслину возводили.