Земля Великого змея - стр. 45
Хорош, нечего сказать. Все тело в шрамах и царапинах, частью подсохших, частью совсем свежих, закровенят, только тронь. Над бровью глубокий порез, под глазом такой синяк, что аж нос на сторону смотрит. Волосы сгнившей паклей торчат в разные стороны.
Он вздохнул и плеснул на ладонь воды из заботливо оставленного на столике кувшина, расчесался влажной пятерней. Обтер лицо. Набрал в рот тепловатой воды и погонял ее от щеки к щеке. Сплюнул за окно коричневую тягучую слюну, вместе с железистым вкусом крови, натекшей за ночь из-под расшатанных зубов. Накинул на голое тело снежно-белую рубашку. Кривясь от боли, затянул ремешки панциря и прицепил шпагу. Теперь и в приличное общество не стыдно. Снял с вбитого в стену гвоздя морион и отправился на сбор.
В зале творилось неладное. По правую руку от входа столпились бывшие капитаны Нарваэса. Они старались сохранить гордый и независимый вид, но это им удавалось не очень хорошо под тяжелыми взглядами солдат и офицеров «первого призыва», сгрудившихся у левой стены почти в боевом порядке. Между двумя группами ощутимо нарастало напряжение предстоящей схватки. Ромка не размышляя положил руку на эфес шпаги и шагнул налево, встав плечом к плечу с Кристобалем де Олидом. Тот сдержанно кивнул, не отводя взгляда от противников.
– Что тут у вас происходит? – спросил Ромка одними губами, не поворачивая головы.
– Похоже, бунт! – ответил тот шепотом. – Альварадо ушел за подмогой.
Капитан-генерал, сидящий за столом меж двух готовых сцепиться групп, поднял глаза от очередного письма императору.
– Я обещал вам возвращение на родину, как только наступят более мирные времена. И я выполняю это обещание. Прошу только об одном: сие письмо, – он протянул предводителю мятежников свиток с небольшой личной печатью на сургуче, – переправьте моей жене, Каталине Хуарес Ла Маркайде в Севилью. А сие, – вложил он в ладонь одного из возвращенцев почти точную копию первого, – брату жены Хуану Хуаресу, который, по моим сведениям, сейчас пребывает на острове Куба. А вот эту реляцию, – он помахал в воздухе свитком с не просохшими еще чернилами, – передадите управляющему города Вера Крус адмиралу Педро Кабальеро. Он выделит вам корабль, провианта на неделю, – и в добрый путь. Не смею задерживать.
Предводитель восставших пытался что-то сказать, но слова застряли у него в горле. Он лишь шевельнул рукой, то ли прощаясь, то ли отмахиваясь, и, не поклонившись, вышел. За ним гуськом потянулись остальные.
Ромка облегченно убрал руку с эфеса:
– Чего это они?
– Понятия не имею, – рассудительно ответил Олид. – Недовольны были, конечно. Но вели себя тихо, а тут будто черти вселились. И говорят странно, будто с чужих слов. Да ладно. Дело прошлое.
Когда в зале остались только старые проверенные бойцы, к капитан-генералу подступил Гонсало де Сандоваль.
– Любезный сеньор, каковы причины такого поступка? Ведь тем самым мы ослабляем свою и так невеликую армию!
– Смертельно мне надоела возня с ними, – ответил Кортес. – К военному делу они мало пригодны, трусливы и, боюсь, могут предать нас в любой момент. Так лучше остаться одним, нежели в дрянной компании.
– И то верно, – согласился Сандоваль. – Что же мы будем делать теперь?
– Сначала я хочу попрощаться с друзьями, – грустно склонил голову Кортес. – Полночи мы проговорили с сеньором де Ордасом. – Он взмахнул рукой в сторону старого израненного капитана, который в последнее время словно прирос к стулу. – Местная погода совсем неблагоприятно сказывается на его ранах, поэтому я попросил его отправиться в Испанию и выполнить там для меня несколько поручений. С ним поедет Алонсо де Мендоса.