Здравствуй, пышка, новый год! - стр. 4
Псы медленно подошли ко мне и… Вцепились клыками в мои валенки. Молча, и так, словно они это делают каждый день. Жрут чокнутых плюшек, начиная с ног. Один в один, другой, в другой. Простите, если я сумбурно описываю происходящее. Мозг отключился и информацию почти не оцифровывает.
– Ракшаса, Бантик, фу, – раздался злобный рык, как мне показалось, отовсюду. – Что вы все время в рот тащите всякую гадость? Я вас лечить задолбался.
Бантик, надо же, интересно, какое из этих чудищ носит шикарно кокетливую кличку? Не то ли, у которого возле обрубка хвоста белое пятно в форме Италии в масштабе один к одному?
Додумать я не успела, замычала, увидев перед лицом ружейное дуло. Даже, кажется почувствовала запах пороха, гари и зверя, пострашнее милых песиков.
– Ты кто? И какого хрена шаришься по моему участку?
Я скосила глаза к переносице, в которую уперлась стальная смерть, и проблеяла.
– Я это, чтобы малыша поздравить вашего. Вот, – тряхнула своим дурацким мешком. Наверняка выглядела как косая слюнявая дебилка. Но кто может меня за это осудить.
– Малыша, говоришь? – хмыкнул ужасный зверь. Наверное сам Фернир. Рассмотреть мне его еще не удалось. Только огромную косматую тень я смогла идентифицировать, как моего собеседника. – Я его не всем показываю. Да и штаны снимать лень. Холодно, понимаешь, боюсь простату застудить. Ну и баб в бороде я не очень…
– Вы ненормальный? – он что? Он что подумал? Он…. Вот ведь. Да я…
– Я то? Я то как раз вроде в себе. А вот ты кто? Кто послал? – прорычал нахал. – Бантик, Ракшаса, свободны.
Я почувствовала, как гидравлические клещи, сжимающие мои валенки, ослабли. Собаки виляя обрубками хвостов уселись по бокам своего хозяина. Где-то вспыхнул свет, тусклый, в котором заплясали бешеные снежинки. Я наконец смогла рассмотреть моего мучителя. Черт, он страшнее бантика. Физиономия бородатая, взъерошенная, как у дикаря. Шапка эта… Ее малахаем, вроде, называют. Огромная шапка, огромный мужик, собаки как из огнива. Мамочка.
– Никто, – пискнула я. – Я сама.
– Что сама? Из шарабана выпала? – захохотал мужик с ружьем, так, что с елей посыпался снежок.
– Из какого простите?
– Из того, что цирк уродов на гастроли перевозил. Как они без бородатой бабы теперь будут? Гастроли насмарку.
– Вы больной. Точно, – ну, конечно. Он поэтому и живет в лесной чаще, потому что нельзя ему к нормальным людям. Только кто сумасшедшему ружье доверил? Боже, это даже страшнее, чем техасская резня бензопилой. Вот именно так и начинаются все триллеры про маньяков. – Это, ружье не надо.
– Надо, Федя, надо, – перед моим лицом снова заплясало дуло, – подельники твои где?
– Какие? Уроды? – глупо икнула я. Всегда ведь говорят, что с ненормальными нельзя спорить. Надо усыпить бдительность и…
– Боже. Ты же не одна тут?
– Да одна я. Машина застряла. Я пешком пришлда. А Борька, козел, нажрался. А мальчика же надо поздравить, а то нас Давыдыч…
Мужик опустил ружье и, прищурившись, посмотрел на меня, как на дуру. Ну, в принципе, понять то его можно тоже.
– Одна. Ночью. В лесу. В буран. Класс. Везет мне на слабоумных. Я то думал, хоть тут от идиотов отдохну.
Шапка у него конечно, бомба просто. Теплая наверное. Я вот только сейчас почувствовала, как задубела. Или это меня от страха колотит. Надо бежать. Скорее всего и ребенка тут нет никакого. Это просто…