Здоровье без слез. Пора восстановить здоровье простым способом - стр. 8
– Но я…
– Объяснения прибереги для Эллы Валерьевны, – перебивает Анна.
Перед здоровенными дверями деканата, больше походящими на вход в музей, она отступает в сторону, давая понять, что дальше нам не по пути. Выглядит Анна такой расстроенной, что мне, несмотря на тревогу, хочется её приобнять со словами: «Да ладно, чего ты. Прорвёмся».
Дважды постучавшись, я тяну дверь на себя, но она не поддаётся. Дёргаю сильнее, но результат остаётся нулевым.
Приходится ухватиться за ручку обеими руками и как следует напрячься, чтобы был толк.
– Не выламывай замок, – долетает до меня из раскрывшегося дверного проёма. – В мой кабинет нельзя попасть, просто постучав.
Из-за массивного стола на меня смотрит женщина лет пятидесяти в розовом костюме а-ля Долорес Амбридж. Я машинально оглядываю стену над её головой: нет ли там картинок с кошками. К счастью, нет.
– Лия, присаживайся, – голос деканши строгий и холодный, как и её взгляд. – Я пригласила тебя, чтобы прояснить одно недоразумение. Твоя сокурсница утверждает, что сегодня утром ты спровоцировала конфликт и начала её оскорблять.
– Речь идёт о девушке с чёрными волосами, похожей на Шер? – уточняю я, решив во что бы то ни стало сохранять невозмутимость.
– Какая ещё Шер? – возмущённо верещит кто-то в углу.
Резко повернувшись на голос, я вижу ту самую брюнетку, которая заявила, что я редко моюсь и пахну луком. Водрузив на колени свою барсетку от Prada, стукачка гневно на меня таращится.
– Шер – это поп-дива шестидесятых. Сейчас ей за семьдесят, и она носит точно такую же причёску. – Я выразительно смотрю на её чёлку, перед тем как повернуться к декану. – Что касается конфликта, эта девушка врёт. Это именно она этим утром первой подошла ко мне и начала хамить…
– Я вру?! – перебивает Милена, напуская на себя оскорблённый вид. – Элла Валерьевна, вы слышите? В нашей стране предусмотрена статья за клевету!
Вопреки намерению держать покер-фейс, моё лицо заливается краской. Да что за бредятина тут происходит? Какая-то тощая, желчная злыдня бездарно врёт, а взрослая, образованная тётя молча за этим наблюдает. Этой Элле Валерьевне больше заняться нечем, кроме как выступать судьёй в мелких студенческих разборках?
– Простите, но это абсурд, – не сдержавшись, рявкаю я. – Сегодня мой первый учебный день. Мне бы во всех этих звериных названиях разобраться, а не затевать скандал с первой попавшейся студенткой.
– Лия, – голос декана звучит спокойно, но ледяной тон не оставляет сомнений в том, на чьей стороне её симпатии, – тебе следовало бы проявить больше уважения к учебному заведению и своим сокурсникам. В нашем университете действуют правила, которые не дозволено нарушать.
– А разве эти правила распространяются только на меня? Я не сделала ничего, за что должна оправдываться. Или правилами предусматривается, что одни студенты могут без причины нападать на других, а те обязаны молча терпеть оскорбления?
– Милена утверждает, что у неё есть минимум три свидетеля, которые могут подтвердить её слова. Учитывая твоё особое положение, – глаза женщины сужаются, – тебе следует быть осторожнее.
У меня голова идёт кругом. Какие ещё свидетели? Эта чёртова Шер подошла ко мне одна!
– Под моим особым положением подразумевается то, что банковский счёт моих родителей не равен стоимости этого здания?