Завтра наступит вчера - стр. 4

Меня немного успокаивает его ответ.

– Может, даже завтра. – Кладёт он свою руку мне на плечо. – Иди гуляй.

Отхожу в сторону, пытаясь вспомнить свою фамилию и при этом не забыть имя.

Дни в больнице идут медленно. Силы меня покидают: утекают в прожжённые от таблеток дыры. Лекарства гасят во мне жизнь. Я чувствую, как превращаюсь в овощ. Впрочем, когда дежурит бородатый, он не заставляет пить таблетки. Вкладывает мне их в руку и уходит. В эти дни голова более ясная. Бородатый – единственный человек, проявляющий хоть какое-то сочувствие. Каждый раз, когда выходим на прогулку, он выносит мне чашку кофе. Божественный напиток. Наслаждаюсь им, отпивая небольшими глотками.

Самый яркий и в то же время тихий момент – это прогулка. Сижу, развалившись на лавочке, наблюдаю за пчёлами, роящимися над клумбой. Солнце щиплет меня за щёки, чтобы я пришла в себя.

– Сегодня после прогулки идём к Тарасу Петровичу, – объявляет бородатый, садясь на лавку рядом и протягивая мне кофе.

– Кто это? – спрашиваю и тут же понимаю, что совсем отвыкла разговаривать.

– Главврач.

– «Жертва?»

– Ага. Твоя дальнейшая жизнь здесь зависит от него.

– Царь, сего заведения? – горько усмехаюсь.

– Что-то вроде того. Держи себя в руках.

– Угу.

Отпиваю глоток. Закрываю глаза от наслаждения. Божественный вкус напитка на мгновение переносит куда-то далеко. Я чувствую прохладный ветер, который гладит меня по волосам, утешая. В памяти мелькают отрывки воспоминаний, как в старом чёрно-белом кино: круглый столик, звук скрипки. Он приближается и вливается в мой мозг знакомой мелодией. На столе две чашки с кофе и какой-то десерт. Мужская рука держит кольцо. Я протягиваю свою ладонь, чувствуя волнение и трепет во всём теле. Кольцо скользит по моему безымянному пальцу. Мягкие губы прижимаются к моим губам. Моё сердце сжимается. Тоска и страх охватывают всю меня: и внутри, и снаружи. Холодок пробегает по спине. Я вжимаюсь в лавку, подтягивая колени к лицу. Слёзы застилают глаза. Ком застревает в горле. В голове крутится одна страшная мысль. Это слово – одиночество.

Разговаривать сложно. В голове всё путается, язык шевелится медленно. Но, собравшись с мыслями и силами, я всё же спрашиваю:

– Как я здесь оказалась?

– Не знаю. Я заступил на дежурство уже после твоего поступления.

После прогулки отправляемся к главврачу. Идём мимо столовой. Бородатый достаёт ключи, долго возится с замком. Проходим в следующее отделение. Больные сидят на лавках вдоль палат: кто-то играет в карты, кто-то в лото, некоторые читают. Двери в палаты открыты. Никто не обращает на нас внимания. Совсем другой мир.

Ещё одна дверь, за ней – коридор с кабинетами. Доходим до нужного кабинета с табличкой «ГЛАВНЫЙ ВРАЧ».

Мой сопровождающий стучит в дверь и, поворачиваясь ко мне, серьёзно произносит:

– Держи себя в руках!

– Угу, – киваю, входя за ним в кабинет.

Яркий солнечный свет, бьющий в глаза, заставляет прищуриться.

– Кто здесь у нас? – наигранно протягивает главврач, вставая из-за стола.

– Здравствуйте. – Опускаю глаза в пол, замечая заклеенную пластырем мочку его уха.

– Я смотрю, тебе лучше. Присаживайся. – Главврач кивает на стул возле стола. Сам встаёт у приоткрытого окна, скрестив руки на груди.

Послушно сажусь, косясь на бородатого. Тот одобрительно кивает.