Завещание Холкрофта - стр. 61

– Иоганн… Джон… Он удивительный, умнейший человек.

– A homen talantoso, – добавила сестра, и ее напряженный взгляд потеплел. – Я его так люблю. Прошло уже пять лет, а мы все еще продолжаем любить друг друга.

– То есть он вам пишет? Они вам пишут?

– Мы поддерживаем связь, – сказал Карарра. – Когда кто-то приезжает из Англии, он всегда передает нам весточку, но мы не переписываемся.

Ноэль воззрился на Карарру, и в нем вновь вспыхнул страх.

– Да в каком мире вы живете? – воскликнул он недоверчиво.

– Это мир, где вас могут в любой момент лишить жизни, – ответил Карарра.

«И ведь верно», – подумал Ноэль и почувствовал, как внутри все сжалось от боли. Война, проигранная тридцать лет назад, все еще продолжалась теми, кто ее проиграл. Эту войну надо прекратить.

– Мистер Холкрофт? – произнес кто-то неуверенно: возле их столика стоял незнакомец, явно не зная, к тому ли человеку он обратился.

– Да, я Холкрофт, – сказал Ноэль, насторожившись.

– Андерсон. Из американского посольства, сэр. Позвольте мне с вами поговорить?

Брат и сестра Карарра как по команде встали и вышли из кабинки. Сотрудник посольства отступил на шаг, пропуская обоих.

– Adeus, senhor, – шепнул Карарра Холкрофту.

– Adeus, – сказала девушка и слегка коснулась руки Ноэля.

Не глядя на сотрудника посольства, брат и сестра торопливо поспешили прочь.

Холкрофт сидел рядом с Андерсоном на переднем сиденье посольской машины. У них оставалось меньше часа, чтобы успеть доехать до аэропорта. Если они не задержатся в пути, то Холкрофт еще успеет на рейс «Авианки» до Лиссабона, где он сможет пересесть на рейс «Бритиш эйруэйз» до Лондона.

Андерсон неохотно, с ворчанием, согласился подвезти его до аэропорта.

– Вот остановит меня дорожная полиция, – рокотал Андерсон, – я буду не я, если мне не придется платить штраф за превышение скорости из собственного кармана. Вот вы у меня где сидите!

Ноэль скорчил некое подобие улыбки.

– Вы, значит, ни единому моему слову не поверили?

– Черт побери, Холкрофт, мне что, опять вам все повторить? Никакой машины возле отеля нет. Никакие стекла не выбиты. В агентстве даже не зарегистрировано, что вы у них брали машину.

– Не может быть! Я брал машину! Я виделся с Граффом!

– Вы звонили ему! Но лично с ним не встречались. Повторяю, он утверждает, что вы ему звонили – просили показать дом, – но так и не приехали.

– Это ложь! Я был там! А потом двое головорезов пытались убить меня! С одним из них… черт побери, я подрался в доме у Граффа!

– Вы не в себе, приятель.

– Графф – проклятый нацист! Тридцать лет прошло, а он все такой же нацист, каким был! А вы обращаетесь с ним, точно с важным государственным деятелем!

– Что верно, то верно, – сказал Андерсон. – Графф – это особый случай. У него тут прочная «крыша».

– Это я уже понял.

– Только вы, Холкрофт, все перепутали. В июле 1944 года Графф находился в одном местечке под названием Вольфшанце. Он один из тех, кто пытался убить Гитлера.

За окном гостиничного номера не было слепящего солнца, не было золотисто-маслянистых тел взрослых детей, поглощенных своими забавами на белом песке Копакабаны. Теперь он видел лондонские улицы, на которых хозяйничали моросящий дождь и пронизывающий ветер. Пешеходы спешили от подъездов к автобусным остановкам и станциям метро, в пабы. Был тот час в Лондоне, когда англичане вырывались из тесных объятий дневных трудов – зарабатывать на жизнь совсем не то же самое, что просто жить. Ноэль по собственному опыту знал, что в мире нет другого города, чьи обитатели с такой радостью встречали бы окончание рабочего дня. На улицах царило оживление – даже невзирая на дождь и ветер.