Завещание бессмертного - стр. 11
– Потому что покупатели оливкового масла не приезжают в Пергам с легацией, подписанной самим претором, который, как мне известно, сейчас у вас за главу государства! Потому что ты, всадник, можешь стать сенатором только, если окажешь своему Риму неоценимую услугу! Потому что…
– Оставь его, Зимрид! – вступился за Луция Эвдем. – Он мой гость и ничего плохого не замышляет против Пергама! Гней, подтверди!
– Клянусь! – воскликнул Пропорций, пряча за спину руку с рубиновым перстнем.
– Смотри, Эвдем! – пригрозил Зимрид, отходя от Луция, – помимо – гм-м – двух талантов, это может стоить тебе головы!
– Моя голова давно уже ничего не стоит. Одно слово Аттала – и…
– Как сказать! – загадочно покачал головой начальник кинжала. – Еще десять талантов – и ты, как прежде, каждый день сможешь иметь счастье лицезреть Аттала и беседовать с ним!
– Это невозможно… – прошептал Эвдем. – Ты шутишь!
– В Пергаме – все возможно! – усмехнулся Зимрид. – Но прежде ты должен съездить на Хиос, Родос, Делос, обшарить все рабские рынки и найти такого лекаря, который смог бы избавить нашего царя от мучительной болезни!
– Что – у него опять сердцебиения?
– Увы! – сокрушенно покачал головой начальник кинжала. – И против них бессильны острые мечи и пики моих верных людей. Найди такого лекаря, Эвдем. И я в тот же день представлю тебя царю!
– А меня?… – шагнул вперед Луций. – Я… заплачу!
– Может, и тебя! – кивнул Зимрид. – Если только, конечно, это не пойдет во вред базилевсу, хотя какой ему может быть вред от вашего старого, алчного претора! Так – какие-нибудь беспошлинные закупки пергамента для Египта, куда ввоз его строго запрещен нашим законом. Я угадал?
– Я восхищен тем, что ваш царь доверил должность начальника кинжала столь проницательному человеку! – деланно изумился Луций.
– То-то! – назидательно заметил Зимрид. – А денег твоих мне не надо! Да-да! – повторил он удивленно приподнявшему бровь Эвдему. – Не надо! Вдруг я сам когда-нибудь стану базилевсом! – в шутку сказал он, и глаза его лукаво блеснули. – Вспомни тогда, Гней Лициний, о моей услуге!
– Конечно, не забуду, когда сам стану консулом! – тоже в шутку сказал Луций, и глаза его повеселели.
4. Лавка Артемидора
После посещения Эвдема счастливый Демарх, сжимая в кулаке три золотых статера – целое состояние для его семьи, торопился выполнить приказание своего нового господина. Ноги сами несли его к лавке купца, у которого вчерашним вечером он договорился встретиться с рабом Артемидора.
– Самого Артемидора пока нет, – сказал тогда раб, сочувственно выслушав рассказ Демарха о пропаже вещей перед алтарем Зевса. – Он в отъезде вот уже два месяца. Но твои сведения о том, как римляне готовы поступить с нами, могут заинтересовать его друзей. Приходи завтра!
Демарху понравился этот раб – образованный и мягкий, как все рабы из далекой Греции. Но что-то в его голосе, в привычке то и дело оглядываться во время разговора вызывало неприятное ощущение.
«В лавке этого Артемидора явно зреет что-то преступное! Недаром Эвдем сказал, что это один из самых опасных домов в Пергаме! – на ходу думал он. – И это наверняка так, хоть там и говорят о своей ненависти к римлянам. Не может такой добрый и справедливый человек, как Эвдем, преследовать хороших людей. Значит, Артемидор, его друзья и даже рабы замыслили заговор, может, они собираются рассорить Пергам с Римом, а это – война, в ходе которой погибнут или попадут в рабство многие пергамцы, как знать, возможно, и мои дети! Это новые бессмысленные разрушения святилищ и храмов, быть может – о боги! – даже великого алтаря Зевса!..»