Затворница - стр. 21
– Вот это бабушка у тебя! – восхитился Тимофей.
– Да уж, она у нас золотая. Такую поискать – не найти. Старая закалка. – Марина благодарно посмотрела на Тимофея. Ей было приятно сквозившее в его взгляде и тоне восхищение.
– А помнишь, ты мне про иконы рассказывала… Такую потрясающую историю…
– Конечно. Хочешь, я тебе последнюю, которая у бабушки осталась, покажу? Очень красивый образ…
– Хочу. – Тимофей подошёл к ней и обнял.
Марина запрокинула голову, чтобы посмотреть ему в глаза. Подумать только, каким близким он стал ей за последние недели. И как она раньше жила без него? Права была Лера, давно нужно было перестать думать только об учёбе и работе. Хотя… Тогда она могла не дождаться Тимофея. Вот выскочила бы замуж за кого-нибудь не того…
– О чём ты задумалась? – Тимофей нежно отвёл от её лица волосы.
Какой же всё-таки у него голос. Неудивительно, что поклонницы без ума.
Марина улыбнулась и не призналась:
– Да так… Ничего интересного…
И правда, не говорить же Тимофею, что она умудрилась так сильно влюбиться. Да и не секрет это для него уже давно… Марина вытерла всё ещё влажные после мытья посуды руки льняным вышитым бабушкой полотенцем и потянула Тимофея за собой:
– Пойдём… Ты не представляешь, какая она…
На чердаке всё было по-прежнему. Обычно Марина, как только приезжала, сразу торопилась туда, а вот сегодня забыла. На миг ей стало стыдно, она виновато перекрестилась, поправила салфетку под иконой и негромко сказала:
– Вот она, наша Затворница… Бабушка её так называет…
Тимофей достал телефон и притянул Марину к себе, собираясь сделать селфи на фоне иконы. Она высвободилась, будто в шутку взяла у него телефон, сунула в карман его джинсов и с мягким укором во взгляде продолжила рассказывать:
– Это очень старинный образ. Бабушка считает, что он в нашем храме появился одним из первых. Когда-то ей об этом рассказывал последний из священников…
– Наверное, дорогой… – Тимофей с интересом исследователя разглядывал икону.
– Скорее – бесценный. Бабушка ждёт, когда храм начнут восстанавливать. Мечтает его вернуть.
– А как же остальные иконы, те, что разобрали женщины?
– Думаю, они так по домам и хранятся. Бабушка говорит, село у нас не горело с тех пор, так что не должны были иконы пропасть. Если только не продали в девяностые, когда жить не на что было…
– Да уж, могли и продать. – В голосе Тимофея Марине послышалось что-то непонятное. Она повернулась к нему с вопросом во взгляде. Но тут хлопнула калитка, послышались шаги, и снизу их позвала Пелагея:
– Ребятки! Вы где? Я молочка свеженького купила. Попейте-ка! А то ведь козье с непривычки мало кому нравится. А это коровье, вкусное…
Тимофей снова восхищённо покачал головой и показал большой палец. Марина кивнула: так и есть.
– Хочешь молочка? – спросила она.
– Очень! – заговорщицки шепнул Тимофей и за руку повёл Марину к лестнице, одновременно восторгаясь: – Ну, что за бабушка у тебя! Это ж просто чудо какое-то, а не бабушка! Не поленилась для нас за молоком сбегать.
Спускался он первым, поддерживая Марину. Она чувствовала себя счастливой и уже забыла о том, что смутило её в словах Тимофея несколькими минутами ранее.
Солнце стало спускаться за реку, и Марина с Тимофеем собрались уезжать.
– Бабуля, нам пора. Как доедем, я тебе позвоню. У тебя телефон заряжен?