Заткнись и танцуй - стр. 6

– Спать будешь на кладбище, – продолжил Кирилл. – Приглашаю тебя в «Черепаху» вместе с женой. Хочу кое-что показать.

– Кое-что или кое-кого?

– Я просил не ныть!

– Я не ною! Если ты подсунешь мне свое очередное протеже, я тебя порву.

– Какой ты нудный! Давай просто посидим, я тебя сто лет не видел. Ну?

Глеб вздохнул.

– Ладно, уломал.

– Заеду в восемь.

Глеб бросил трубку на сиденье и улыбнулся. Несмотря на то, что они с Кириллом Обуховым дружили уже почти двадцать лет, внезапный звонок приятеля очень редко его не радовал. Глеб иногда думал, что при подобных отношениях между мужчинами и женщинами браки были бы долговечнее.

Глеб подъехал к зданию, в котором находился офис радио «Пилот». Солнце палило неимоверно. «К полудню будет сорок», – подумал Шестопалов, поднимаясь по ступенькам на третий этаж. Лифт в этом здании, когда-то принадлежавшем малоизвестному научно-исследовательскому институту, работал через день, а то и через два, и Глеб часто хвалил себя за то, что не снял офис где-нибудь под чердаком. Третий этаж из десяти – это еще куда ни шло.

В офисе его своей обычной утренней улыбкой встретила офис-менеджер Катя, молодая брюнетка с хвостиком на затылке.

– Здравствуйте, Глеб Николаевич, – мяукнула она, выходя из-за стойки. – Чай? Кофе?

– Здравствуй, солнце. Кофе.

Глеб сразу прошел в эфирную студию, располагавшуюся в самой дальней комнате.

– Семен, привет.

Небритый и нечесаный туземец с явными признаками недосыпа, наступившего по причине обильного возлияния, вылез из-за пульта.

– Доброе утро, Глеб Николаевич.

– Ни фига доброго! После смены зайди ко мне.

Семен кивнул. Выражение, украсившее его лицо, можно было описать словами: «Завтра же брошу пить!».

Глеб больше не удостоил его вниманием. Ему не хотелось устраивать разнос прямо сейчас по двум причинам. Одна из них диктовалась профессиональной необходимостью – нельзя трогать ведущего во время его рабочей смены. Вторая причина…

– Катя, кофе!

В своем кабинете Глеб расстегнул рубашку сразу на две верхних пуговицы, бросил на стол сумку и развалился в кресле. Первый же взгляд упал на стопку упаковок с тиражом невостребованной книги. Уже долгое время рабочий день у Шестопалова-босса начинался с унылого лицезрения этих залежей интеллектуального труда Шестопалова-писателя. От осознания вопиющей несправедливости, которую допустил по отношению к нему книжный рынок, хотелось бить посуду. И даже не было жалко потраченных денег. Глеб действительно любил свою книгу и считал ее удачной.

Раздался робкий стук в дверь.

– Да.

Вошла Катя с подносом. На нем красовалась чашка кофе и блюдце с двумя бутербродами с копченой колбасой.

– Давай присаживайся и рассказывай, что новенького.

Девушка присела на краешек стула.

– Рано утром звонил какой-то человек, хотел переговорить с вами.

– О чем?

– У него какое-то серьезное предложение… это надо цитировать. – Катя уставилась в потолок. – Он сказал «предложение, от которого поднимется настроение».

– Дистрибьютор «Виагры»?

Девушка хихикнула.

– Он представился?

– Нет, сказал, что перезвонит или зайдет попозже. Он вообще мало говорил.

– Ладно, подождем.

Глеб пригубил кофе – горячий, как он и любил.

– Что-нибудь еще?

Катя покачала головой.

– Тогда можешь пока идти.

Когда девушка вышла, Глеб открыл папку с текущими бумагами.