Заткнись и танцуй - стр. 8
– Да, я слышал.
– Отлично. Мы хотим прикупить у вас немного эфирного времени. До кучи.
Глеб почесал нос. Послать его сейчас, или выслушать, а потом все равно послать?
– Что-то не так? – поинтересовался Нестеров.
– Ну, во-первых, мы по принципиальным соображениям не участвуем в агитационных кампаниях. А во-вторых, даже если бы участвовали, эффект от вашей рекламы у нас…
– Не спешите отвечать, – прервал Нестеров, – дослушайте до конца.
– Давайте, – сморщился Глеб. Визитер не особенно старался выглядеть душечкой.
– Это не совсем политическая реклама. Если вы ожидаете чего-нибудь вроде «Каждому старику – обеспеченную старость» или «Забота о людях – прежде всего», то могу вас уверить, что этой лабуды в наших роликах не будет.
– А что будет?
– Реклама «Лес-фарм» и препаратов, которые производит компания. Будет упоминаться фамилия Лесневского, проекты общественной значимости, только и всего. Никакой прямой агитации. А для вас это – хорошие деньги.
Нестеров улыбнулся. Впрочем, у Глеба еще оставались доводы.
– Ваша рекламная кампания наверняка потянет на сумму, превышающую установленные лимиты. Знаете ли, я никогда не мечтал участвовать в дискуссиях, меня не касающихся, и уж тем более мне не хотелось бы отвечать на звонки из антимонопольного и облизбиркома.
– Насчет этого не беспокойтесь, у нас работают прекрасные юристы.
Глеб развел руками.
– Итак, – продолжил представитель избирательного штаба, – мы хотели бы выходить в эфир в течение двух недель. Два раза в час, ролики по длительности не более двадцати секунд. Нам нужно первое место в блоке и…
– Стоп, стоп, подождите, – замахал руками Глеб. Нестеров умолк, оторвал взгляд от своей папки и уставился на хозяина кабинета.
– В каком месте я вас обидел?
– Насчет длительности и графика – это ваше дело. Но на первое место в блоке я вас поставить не могу, даже если сильно захочу.
– Почему?
– Потому что первые места у нас раскуплены фирмами, которые, вы уж извините, отвечают за каждое свое слово.
Нестеров, судя по виду, слегка оскорбился. «Хи-хи, – подумал Глеб, – хоть что-то приятное сегодня утром».
Впрочем, радость его была недолгой.
– Это шутка юмора, я так понимаю, – сказал гость. – Хотя, признаться, юмор несколько необычный для директора предприятия, которое испытывает финансовые трудности.
После этой фразы повисла пауза, на которой заплакал бы и сам Станиславский. Глеб услышал, как за стеной в аппаратной с кем-то оживленно ругаются рекламные менеджеры. Обсуждают неудачный ролик. Ругань стояла отборная. Пожалуй, надо будет их приструнить.
– Я понимаю ваши трудности, – продолжил Нестеров. – Рейтинг «Пилота», к сожалению, один из самых низких в городе, ваша книга – я не отрицаю ее несомненных достоинств – также продается не очень успешно, поэтому, признаться, вы меня удивляете. Уж извините.
Глеб не знал, что ответить. Нестеров был прав, скотина, и его осведомленность говорила в пользу его профессионализма. Но осадок от его слов оставался неприятный.
– Вы проделали серьезную работу, – выдавил Шестопалов. – Уверены, что я соглашусь, да?
– На восемьдесят процентов. Послушайте, Глеб, я просто-напросто покупаю рекламное время, которым собираюсь распорядиться по своему усмотрению. Лирику можете опустить. Вот, ознакомьтесь с нашим заказом.