Затерянный мир - стр. 24
– Хорошо, что я тебя встретил, а меня, кстати, тоже Мирей зовут, этог Андрей по-французски, значит, а фамилия моя Ми… Чи… Миттеран, вот. Да, дядя Мирей Миттеран. Я вот тут песни собираю разные, украинские, французские, и грибы заодно. Хочешь вместе будем собирать?
– Пошли, холи тут делать? – резонно ответил Костя,– опять же играть не с кем.
И они потопали вдвоем по тропинке.
– Быстрей надо идти,– предупредил Чикатило,– а то темнеет быстро, а мы ни песен, ни грибов не соберем.
Когда они еще немного углубились в лес, Костя предложил:
– Дядя Миттеран, спойте теперь вы песню французкую!
– Французскую? – задумался Андрей,– это можно, это мы сейчас, только у меня музыки нет, а без музыки французскую песню петь не годится.
– Но я же пел! – расстроился Костя.
– Это ничего,– успокоил его маньяк,– это даже неплохо, просто ты наверное, музыку из дождика брал, а он уже кончился, и мне ее брать теперь неоткуда.
Дождь и вправду угомонился, но не угомонился Семенко.
– Тогда украинскую спойте!
– Это можно, – согласился Чикатило, и запел печальным голосом:
Ой, у поли два дубкы…
И так увлекся, что не заметил, что Костя куда-то исчез. Андрей тревожно огляделся по сторонам, и облегченно перевел дух, увидев парнишку, который склонился над каким-то грибом, похожим на мухомор, метрах в пятнадцати сзади.
– Дядя Мирей! Что ж вы такой гриб красивый пропустили! – сокрушался Семенко отклячив задницу в самом соблазнительном педерастическом ракурсе. Соблазненный Чикатило через силу рассмеялся, но пока терпел.
– Это нехороший гриб, мухомор,– сказал он, глотая слюну.
– Нет! Это ложный мухомор,– запротестовал Костя со знанием дела,– их можно есть, мне Байзель говорил.
– Кто?
– Та Байзель! – Костя отмахнулся зонтом,– он мне говорит: «Как увидишь ложный мухомор, сразу ешь!» И даже картинку в книжке про грибы показывал. Можно я его съем?
– Нет, пока не надо,– с трудом сдерживаясь,– процедил Чикатило,– мы его с собой возьмем. Ложные мухоморы на голос плохо влияют, охрипнуть можно.
– Тогда, конечно, не буду его есть,– внимательно выслушав объяснение, резюмировал Костя,– а то ж вы меня во Францию не возьмете, если я охрипну и петь не смогу.
– А как ты догадался, что я тебя во Францию хочу взять? – немного удивленно спросил Андрей.
– Захотите! – многообещающе произнес Семенко,– я вам отдамся, вы и захотите. Все артисты так делают.
– Как так? – Чикатило был совсем сбит с толку, в горле у него пересохло, а перед глазами поплыли розовые круги.
– Как мужчина мужчине,– пояснил Костя.
Андрей лишился дара речи. Впервые жертва сама предлагала ему то, чего он от нее хотел.
«Будет тебе Франция!» – подумал он, а его воображение уже рисовало самые радужные картины. Вслух он сказал:
– Отдашься, значит, ну-ну… А что очень во Францию хочется?
– Конечно, там машинки красивые делают, а я их ломать люблю,– ответил Семенко и подмигнул убийце с самым проститутским видом.
– Хм, хм,– пробурчал Андрей и некоторое время они шли молча. Потом как-то неожиданно деревья кончились, и появилась поляна, а на ней заброшенный домик.
– Пошли-ка дядя, погреемся чуть-чуть,– приказал Костя и побежал к джомику, подобрав по-бабьи полы своего ядовитого пальто.
Чикатило тихо зарычал, вынул нож и побежал следом. На небе появилась Луна. Костины сапоги грохотали уже внутри дома.